Буревестник

Первые две с глухим звуком вонзились в землю по самое оперение перед наступавшими на него рыцарями. Следующие были выпущены более прицельно. Одна попала в плечо рыцарю, другая в круп лошади. Спустя несколько секунд прилетели еще три стрелы. Одна ударилась в седельный рожок и отскочила в сторону, две другие вновь поразили лошадь, проникнув тяжелыми стальными наконечниками глубоко в ее плоть. Несчастное животное жалобно заржало, зашаталось и попятилось назад. Томас увидел, как из раны на груди, из разорванных легких, поднимается красноватый пар.

Оба приближавшихся к нему рыцаря резко остановились, вглядываясь в лесную чащу. Томас быстро огляделся, и его сердце заколотилось в груди.

– Черт возьми!

Он принялся карабкаться вверх по склону холма, каждую секунду ожидая, что ему между лопатками вот-вот вонзится копье. Однако, обернувшись, Томас увидел, что французы остановились и злобно смотрят ему вслед. Видать, они подумали, будто это очередная засада, а его сочли за приманку. Ему не хватало воздуха, чтобы рассмеяться.

Когда на долину опустились серые сумерки, король Карл отправился ознакомиться с ужасающими масштабами потерь прошедшего дня. Пехотинцы прочесали окрестности и доложили, что какая-либо опасность для него отсутствует. Тем не менее конные гвардейцы, окружившие его кольцом, держались настороже. За последние несколько недель они слишком часто попадали в засаду. Перед королем открылась зловещая картина. Поле было усеяно телами. Раненых англичан добивали на месте, французских рыцарей уносили в полевой госпиталь. Их стоны сливались в единый хор.

Бледный и явно разгневанный король остановился возле того места, где предпринял атаку Хайбери, затем двинулся дальше, к позиции одиночного лучника, безнаказанно расстреливавшего рыцарей с безопасного расстояния. Представив эту сцену, Карл почесал голову в поисках вшей. Он слышал, будто эти маленькие мерзкие твари прыгали на живых людей с покойников, в коих недостатка не было.

– Скажите мне, Ле Фарж, – проговорил он. – Скажите мне еще раз, что у них мало людей. Что теперь это будет для моих славных рыцарей в долинах и полях Мэна не более чем охота на кабанов.

Лорд Ле Фарж не осмелился встретиться с королем взглядом. Боясь наказания, он встал на одно колено и заговорил, опустив голову:

– Они располагают первоклассными лучниками, ваше величество, гораздо лучшими, нежели я ожидал встретить здесь. Думаю, эти люди пришли сюда из Нормандии, в нарушение условий перемирия.

– Это все объясняет, – сказал Карл, потирая подбородок. – Да, это объясняет, почему я потерял сотни рыцарей, почему на моих глазах почти полностью погиб мой весьма дорогостоящий отряд арбалетчиков. И все же, кем бы ни были эти люди и откуда бы они ни пришли, я получаю сообщения о том, что их не больше нескольких сотен. Скольких из них мы захватили и убили? Шестьдесят? Вам известно, сколько наших людей заплатили своими жизнями за это ничтожное количество?

– Я могу приказать, чтобы принесли списки, ваше величество. Я…

– Мой отец сражался с этими лучниками при Азенкуре, Ле Фарж. Я собственными глазами видел, как они убивали аристократов и рыцарей, словно баранов, которые падали вниз, заваливая своими телами еще живых людей. Я видел, как их мальчики-барабанщики бегали среди облаченных в доспехи рыцарей и закалывали их, а лучники смеялись, глядя на это. Так скажите мне, почему у нас нет собственных лучников?

– Прошу прощения? – смущенно произнес Ле Фарж.

– Мне постоянно твердят, что эти люди лишены понятия о чести, что это слабые, бесхребетные существа – а они тем временем убивают, Ле Фарж. Когда я посылаю против них арбалетчиков, они истребляют их с расстояния, с которого те не могут ответить. Когда я посылаю рыцарей, один-единственный лучник способен сразить четверых или пятерых, прежде чем его уничтожат, – если только ему не позволят бежать, чтобы он потом вернулся и убивал опять! Так просветите своего короля, Ле Фарж. Ради всех святых, почему у нас нет собственных лучников?

– Ваше величество, ни один рыцарь не согласится использовать это оружие. Это… peu viril, бесчестье.

– Так пусть его используют крестьяне! Какая разница, кто будет воевать им, лишь бы воевали!

Король наклонился и поднял лежавший на земле лук. С выражением отвращения на лице он потянул тетиву, но сразу она не поддалась. С помощью немалых усилий ему удалось натянуть ее на несколько дюймов, после чего он сдался.

– Я не бык, чтобы заниматься подобным делом, Ле Фарж. Однако я видел крестьян, обладающих большой силой и крупной комплекцией. Почему бы нам не обучать их владению таким оружием, как это делают англичане?

– Ваше величество, я думаю, для обучения владению луком потребуются годы. Даже очень сильный человек не сможет просто взять его и начать стрелять. Но, ваше величество, людям благородного происхождения не пристало браться за такое оружие.

Выругавшись, король швырнул лук в сторону.