Буревестник

– Я вижу тебя, Рональд Пинчер, старый ублюдок. Неужели твой постоялый двор закрыт сейчас, в то время как здесь собралось столько запыхавшихся людей? Я как раз испытываю жажду, а ты тот самый человек, который может ее утолить, пусть даже тем паршивым пивом, которое подают в твоем кабаке.

Он поднял брови, поскольку ему в голову пришла неожиданная мысль.

– Думаю, бесплатная выпивка для кентских парней в такой день, как сегодня, не повредила бы, а?

У хозяина постоялого двора эта идея явно не вызвала восторга, но у него не было выбора, и он молча кивнул с мрачным видом, вызвав ликование людей, которые начали причмокивать губами в предвкушении удовольствия. Когда толпа двинулась в сторону постоялого двора, Данбар бросил взгляд в сторону Джека и двух его друзей. Они оставались возле виселицы.

– Ты идешь? – крикнул Данбар.

– Иди, я найду тебя, – ответил Джек хриплым голосом, не глядя на него. Когда площадь опустела, его плечи содрогнулись от рыданий. Данбар видел, как этот большой человек аккуратно взвалил тело сына на плечо и, в сопровождении шедших по бокам Пэдди и Эклстона, направился в сторону церковного двора, чтобы похоронить своего мальчика.

Глава 16

Уильям де ла Поль поднялся по винтовой деревянной лестнице в располагавшуюся наверху комнату. Это помещение со спартанской обстановкой служило жилищем человеку, занимавшему весьма престижную должность начальника гарнизона Кале. Сквозь узкие прорези окон в каменной стене, у которой стоял маленький стол, виднелось серое море с белыми барашками волн. До слуха Уильяма доносился нескончаемый гомон чаек, паривших в восходящих потоках ветра над побережьем. В комнате было холодно, несмотря на потрескивавший в камине огонь.

При виде Уильяма герцог Йорк поднялся из-за стола. Они обменялись коротким рукопожатием, после чего Йорк пригласил Уильяма сесть и опустился в кресло сам. Сложив руки на поясе, он отклонился назад, и на его лице появилось сардоническое выражение.

– Как мне теперь следует обращаться к вам, Уильям? Ведь вы получили от короля так много новых титулов. Адмирал флота, главный королевский камергер, граф Пембрук? Или, может быть, просто герцог Саффолк, как прежде? Как вы поднялись! Словно свежий хлеб. Я все силюсь понять, какие такие заслуги перед короной могут быть столь щедро вознаграждены?

Уильям невозмутимо смотрел на собеседника, не обращая внимания на его ироничный тон.

– Полагаю, вы догадываетесь, Ричард, что я прислан сюда для того, чтобы сменить вас. Хотите взглянуть на королевский приказ?

Йорк лишь махнул рукой:

– Очередное произведение Дерри Брюера, ведь так? Уверен, что там все правильно. Передайте его на обратном пути моему слуге, Уильям, если вам больше нечего сказать мне.

С неторопливой торжественностью Уильям достал из потертой кожаной сумки свиток, положил его на стол и подвинул в сторону Йорка. Помимо своей воли тот бросил угрюмый взгляд на массивную печать.

– Король Генрих собственноручно поставил на нем печать в моем присутствии, милорд. Приказ вступает в силу сразу после моего прибытия в Кале. Прочтете вы его сейчас или нет, он освобождает вас от занимаемой вами здесь должности.

Уильям нахмурился. Ему самому не понравилось то, каким тоном он произнес эти слова. Герцог Йорк лишался своей самой ценной собственности. В такой момент ему следовало быть более снисходительным. Он подошел к окну и бросил взгляд на серое, неспокойное море. В двадцати милях за ним высились берега Англии, различимые в ясную погоду, как было известно Уильяму. Для человека, сидевшего в башне и правившего от имени короля, это служило постоянным напоминанием о родине.

– Я сожалею, что вынужден сообщить вам это известие, Ричард, – сказал он.

К его удивлению, Йорк сухо рассмеялся.

– Ах, Уильям, мне очень жаль, что вы так расстраиваетесь! Неужели вы думаете, что мне пришел конец?

– Я и не знаю, что думать, Ричард! – раздраженно ответил Уильям. – Армия стоит в Кале, не двигаясь с места, в то время как подданные короля вынуждены спешно покидать Анжу и Мэн. И вы рассчитывали сохранить за собой эту должность? Видит Бог, я предпочел бы не быть свидетелем того, как вы оказались в столь постыдном положении. Но король распорядился, и вот я здесь. Мне непонятна причина вашего веселья. Как вы можете смеяться? Уж не лишились ли вы рассудка?

Йорк с трудом сдержал себя.

– Ах, Уильям, вы всегда будете таскать для кого-нибудь каштаны из огня, вам это известно? Для меня это чаша с ядом. Что вы намереваетесь предпринять здесь, в Кале? Послать моих солдат в глубь Франции? Заставить их нянчить каждого английского оборванца на пути домой? Они вас за это не поблагодарят. Вы слышали о мятежах в Англии, или ваши новые титулы заткнули вам уши? Этот свиток для вас отнюдь не подарок судьбы, что бы он ни гласил. Желаю вам удачи в Кале, Уильям. Она вам очень понадобится.

Резким движением Йорк сломал печать, развернул свиток и ознакомился с его содержанием. Закончив читать, он пожал плечами.