Буревестник

– Свадьба во Франции состоялась по указанию самого короля, и все условия были согласованы с ним самым тщательным образом. Все договоренности скреплены печатью его величества, сэр Уильям. Вы осмелитесь предъявить обвинения ему? Тогда желаю вам удачи. Одобрение короля является достаточной защитой от этих обвинений. Я не отрицаю, что мы потеряли земли во Франции, и сожалею о каждой потерянной ферме, но эти поиски виновного, козла отпущения, ниже достоинства Палаты общин и ее спикера. Сэр Уильям, в истории Англии было всякое – и триумфы, и поражения… Мы преодолеем все трудности. Нам не следует оглядываться назад и показывать пальцем, говоря: «Ах, это не должно было случиться. Этого нельзя было допустить». Подобным занимаются лишь те, кто живет прошлым, сэр Уильям. Для тех из нас, кто обладает волей идти вперед, это все равно, что двигаться в темной комнате с повязкой на глазах. Не каждый ложный шаг или ошибку можно и следует судить задним числом.

Сэр Уильям слушал его с изумлением на лице. Дерри почувствовал себя неуютно под проницательным взглядом старого юриста, который все прекрасно понимал.

– Согласно вашей логике, мастер Брюер, любое злодеяние должно оставаться безнаказанным! Стало быть, нам следует пожать плечами и согласиться с тем, что нас волею судьбы постигла неудача. Это довольно занятный взгляд и, смею заметить, весьма интересное проявление вашего образа мышления. Мне бы даже хотелось, чтобы дело обстояло именно так, мастер Брюер. Но, к сожалению, дело обстоит не так. Те, из-за кого потеряли имущество и жизнь тысячи людей, должны ответить за это! Должно восторжествовать правосудие!

Дерри тяжело дышал, в ярости сжимая и разжимая кулаки.

– А как же покровительство короля? – спросил он.

– Даже покровительство короля имеет свои пределы, мастер Брюер! Особенно когда страна погружается в хаос мятежей и резни. Вы хотите, чтобы ответственные за утрату земель короны во Франции и гибель такого количества людей остались безнаказанными? Если да, то мы с вами расходимся во мнениях.

Дерри сощурил глаза и вновь подумал о странном выборе времени для его вызова в Вестминстер.

– Если мое имя нигде не фигурирует, почему я здесь? – спросил он.

К его негодованию, Трешем рассмеялся с видимым удовольствием.

– Откровенно говоря, меня удивляет, что вам потребовалось столько времени для того, чтобы решиться на этот вопрос, мастер Брюер. Если бы я отличался подозрительностью, то мог бы счесть это за косвенное признание вами своей вины.

Трешем встал из-за стола и подошел к окну. В этот момент дважды пробил большой колокол, возвещая о том, что наступило два часа пополудни. Трешем удовлетворенно кивнул, и у Дерри при виде его непоколебимой уверенности в себе упало сердце.

– Вы занятный парень, мастер Брюер. Насколько мне известно, вы воевали за короля во Франции шестнадцать лет назад, и весьма успешно. После этого вы поступили на службу к старому Солу Бертлману в качестве агента и осведомителя. Опасное занятие, мастер Брюер! Слышал я также о ваших драках в притонах. Судя по всему, вас привлекают насилие и опасность. Я много лет водил знакомство с Солом Бертлманом, вам об этом известно? Не могу сказать, что мы были друзьями, но меня всегда восхищало качество сведений, которыми он располагал. Но главной его добродетелью, насколько я помню, была осторожность. Ваш предшественник был чрезвычайно осторожным человеком, мастер Брюер. Почему такой человек выбрал вас своим преемником – это выше моего понимания.

Трешем сделал паузу, дабы увидеть реакцию собеседника на его слова. Его любовь к драматическим эффектам вызывала раздражение, но Дерри не оставалось ничего иного, кроме как набраться терпения.

– Думаю, он видел во мне то, чего не видите вы, – сказал Дерри. – А может быть, вы не знали его так хорошо, как вам казалось.

– Да, возможно, – с видимым сомнением произнес Трешем. – С самого начала, когда я приступил к изучению этой неописуемой смеси тщеславия, переговоров о перемирии и высокомерия, зазвучало ваше имя. Честные люди произносили его шепотом, мастер Брюер, прикрывая ладонью рот, словно боялись, что вы узнаете об их разговоре со мной или моими людьми. Какова бы ни была правда о вашей причастности к этому делу, элементарный здравый смысл требовал, чтобы вы были у меня на глазах, пока мои люди арестовывают ваших друзей.

У Дерри возникло ощущение, будто холодная рука сжала его внутренности. Его губы шевелились, но он не мог произнести ни слова. Трешем кивнул в сторону башни с часами, едва сдерживая торжество.

– Лорд Саффолк должен прибыть сегодня в Портсмут, мастер Брюер, в то время как остатки его армии зализывают раны в Кале. Известия поступают удручающие, хотя, смею заметить, мне нет нужды говорить вам об этом.

Трешем показал жестом на лежавшие на столе бумаги, и уголки его губ опустились вниз, что, очевидно, должно было означать сожаление.