Бургомистр города Верне

Глава 6

Вот уже второй раз с ним случалась авария на обратном пути из Остенде в Верне. Давным-давно стемнело. С одной стороны шоссе в дюнах прятались виллы, закрытые на зиму. С другой — за песками и высокой жесткой травой, во мраке, казавшемся здесь особенно живым и дышавшим влажной свежестью, простиралось море, озаряемое на горизонте светом плавучего маяка.

Йорис Терлинк встал посреди дороги и, заметив фары машины, приближавшейся со стороны Ньивпорта, раскинул длинные руки. Затем, прищурясь из-за слепящего света, сунул голову в темную дверцу:

— Добрый вечер. Знаете гараж Мертенса? Сразу справа у въезда в Мариакерке, так ведь?.. Скажите Мертенсу или его подручному, что у Терлинка, бургомистра Верне, опять авария с покрышкой и он просит немедленно приехать за ним.

Этим вечером небо было бескрайним. По морю бродили светляки, в одном месте сцепившись в целую гусеницу: это рыбачьи суда следовали друг за другом по остендскому фарватеру.

Не прошло и десяти минут, как подкатил Мертене на велосипеде:

— Тот же скат, что в прошлый раз?

— По-моему, тот же.

Терлинк предоставил механику поддомкратить машину, и снять запаску, управиться со всеми его холодными железяками и, когда все было кончено, предложил ему сигару.

— Заеду и расплачусь на днях, ладно?

— Когда вам будет удобно, баас. Но если вам часто приходится ездить в Остенде, лучше смените машину.

Красная точка сигары. Удаляющийся велосипед. Терлинк вновь трогается с места, но так неторопливо, что его перегоняет грузный шумный трамвай.

Бургомистр опаздывал, но это не имело значения. Миновав Ньивпорт, он, вместо того чтобы направиться прямиком в Верне, выбрал дорогу вдоль моря.

Он был совсем один. Посвежело еще больше. Терлинку казалось, что воздух, которым он дышит, приятен и странно прозрачен, несмотря на темноту, а мгновения легки.

Опять дюны и тростники, колючие, как стрелы. Низкие дома, присевшие, можно сказать, на корточки, чтобы не так подставляться ветру, освещенные квадраты окон. В одном из этих домишек живет его мать. Йорис не остановился, но замедлил ход. Успел разглядеть старуху в белом чепце, с несколько усталым видом убиравшую какое-то блюдо со стола в буфет.

Не случалось ли ему и раньше совершать такие же бесцельные поступки, ехать через Коксейде без всяких к тому причин, разве что в тайной надежде продлить ощущение разрядки?

Во мгле вырисовывались улицы Верне, газовый завод, от которого остался один остов, новая больница — на ее открытие приезжал сам король — и площадь, вымощенная тысячами штук брусчатки, впервые за долгое время по-настоящему сухой.

Он осторожно вставил ключ в замочную скважину, толкнул дверь и сразу же наткнулся в коридоре на как бы олицетворение своего дома — двух шепчущихся человек.

При виде Терлинка доктор Постюмес, словно остерегаясь удара, втянул голову в плечи. Тереса всхлипнула и провела рукой по глазам:

— Извините меня за беспокойство, спасибо, доктор.

И Постюмес, прижимаясь к стене, шмыгнул к выходу.

Они с Тересой успели, словно сообщники, обменяться взглядами. Йорис снял шубу и шапку, вытер ноги о половичок и вошел в столовую, где под лампой стоял всего один прибор.

— Вы поели? — полюбопытствовал он у вошедшей следом за ним жены.

Она пролепетала: «Да», увидела, что муж ей не поверил, и вздохнула:

— Не беспокойтесь обо мне, Йорис… Мария, подавайте.

— Кто заболел? Вы?

Тереса была бы рада ответить утвердительно, но это было бы ложью, и она ограничилась тем, что кивком указала на потолок.

— Что с ней случилось? — недоверчиво спросил Терлинк, наливая себе супу.

Он был готов встать, сходить посмотреть. Есть он начнет не раньше, чем избавится от своих опасений.

— Что всегда.

— Кто ходил на нее смотреть? — Глаза у него стали злые. — Обе, так ведь? Вечно одно и то же!

И он так грохнул кулаком об стол, что фаянс задребезжал.

— Я сто раз вам твердил: она сама не своя, когда чувствует, что вы стоите за дверью с вашей миной скорбящей Богоматери. И уж подавно, когда замечает вас через окошко!

Г-жа Терлинк заплакала:

— Мы не собирались там задерживаться, Йорис.

Я только хотела убедиться, что ей ничего не нужно.

Подняться одна я побоялась…

Как уже далеко отсюда море с его блуждающими огнями!

— Она пыталась встать?

Утвердительный кивок. Черт побери! Как только Эмилия видела обеих женщин, она приходила в бешенство и принималась угрожать, а затем перебирала весь свой запас непристойностей. Иногда — именно это произошло сегодня — она вскакивала и бросалась на дверь.

— Она упала?

— Да.

— И вы вдвоем не смогли ее поднять? Пришлось вызывать Постюмеса?

— Она кричала немыслимо громко, и я решила, что она переполошит соседей… Лампочка там не зажигается — должно быть, перегорела. Мария принесла свечу, но та потухла. Мы перепугались…

Терлинк отодвинул тарелку, сел спиной к огню и машинально обрезал сигару.

— Постюмес, разумеется, настаивал, чтобы мы расстались с нею… Что он сказал?

— То же, что всегда. Послушайте, Йорис…

— И не подумаю. Разве все врачи, включая профессора, которого я вызвал из Брюсселя, не объявили, что она неизлечима? Так или нет?

— Да, но…