Буря дракона

Капитан Сорен Диаз был бывшим Айви. Они расстались буквально на прошлой неделе после нескольких месяцев отношений. Разрыв был полюбовным, как и все расставания Айви. Она дружила со всеми своими бывшими парнями. Все любили Айви. Она как клубника в сахаре. Все любили клубнику в сахаре.

— Мне пора собирать вещи, — сказала я Нериссе. — С тобой все будет хорошо?

— Я о ней позабочусь, — пообещала Айви, обнимая Нериссу.

Я помахала им на прощание и поспешила в свою квартиру. Я взглянула на часы. Времени едва-едва хватало на сборы, и то если я побегу. Я ускорилась. Видимо, никакого мне горячего душа. Как всегда.

Глава 8 Стихийные Просторы

За окнами машины с моей стороны вздымался дым от горящих деревьев, то тут, то там разбросанных по равнинам. По другую сторону дороги лежал замерзший лес. Над головой рокотали грозовые облака и сверкали молнии. Под колесами нашей машины дрожала и тряслась пыльная потрескавшаяся земля. И в центре всего этого, высоко на вершине горы Краеугольный Камень, стояла могучая крепость, которую Легион называл Замком Бури.

Здесь, во внутреннем кольце магии, простиравшемся вокруг горы, все четыре стихии сплавлялись в идеальной необъяснимой гармонии. Жар и холод, влага и сухость, горы и равнины, океан и пустыня.

За этим находилось наружное кольцо, четыре земли Стихийных Просторов: Огненные Горы, Небесные Равнины, Болота и Роза Пустынь. Одна из четырех стихий процветала в каждом царстве под властью Дракона-хранителя, солдата Легиона с выдающейся стихийной магией.

Стихийные Просторы лежали на западном побережье, за населенной монстрами Западной Глушью, которая занимала большую часть континента. Здесь, в Стихийных Просторах, монстров не было. Но не было и городов. Единственные проживавшие здесь люди — это солдаты Легиона, останавливающиеся в Замке Бури или на базе Легиона, расположенной на северном краю просторов, недалеко от стены, которая разделяла земли цивилизации от Западной Глуши.

— Какие они? — спросила я капитана Сомерсет, когда она остановила грузовик у подножия горы Краеугольный Камень. Там уже было припарковано три машины.

— Четыре Дракона? — угадала капитан Сомерсет. — Они первоклассные солдаты и могущественные колдуны. Легион просит стать Драконами только лучших.

— Они просят? — с удивлением переспросила я. — Они не приказывают? — это звучало так не похоже на Легион.

— Жить здесь, защищать Стихийные Просторы, взращивать магию этого места — это огромная ответственность, которую можно отдать лишь тому, кто ее желает. Каждый Дракон связан с магией замка, чтобы защитить порученную ему территорию, а магия замка в свою очередь многократно усиливает их собственные силы. Они самые могущественные маги-стихийники на Земле.

— Даже сильнее ангелов?

— Даже сильнее Первого Ангела, — сказала она мне. — Но только в пределах Стихийных Просторов, где они остаются связанными с Замком Бури. Как только они переходят границу, они больше не могут подпитываться магией замка.

Я посмотрела на каменистую стену, которая, казалось, тянулась бесконечно.

— Как мы туда поднимемся?

— Мы вскарабкаемся.

— Мы не принесли альпинистского снаряжения, — заметила я.

— Это намеренно.

— Вы хотите, чтобы я карабкалась, полагаясь только на свои руки и ноги? — переспросила я.

— И на свою силу воли, — она крепко хлопнула меня по спине. — Идем. Шевелись, Пандора.

Я уставилась на гору и безмолвно пообещала ей, что покорю ее. Я надеялась, что гора меня слышала.

— Это безумие, — пробормотала я несколько минут спустя, когда из-за упавшего камня едва не разбилась насмерть.

— Это традиция, — сказала мне капитан Сомерсет. — Все солдаты Легиона, которые посещают Четырех Драконов для тренировок, должны забраться на эту гору.

— И сколько из этих солдат разбилось насмерть?

— Не думай об этом.

Ну разве не обнадеживающе? Я выбросила из головы мысли о своей смертности и усилием воли заставила себя не смотреть вниз. Смотреть вверх — тоже не лучшая идея. Слышать глухое рокотание грома и шипение молний уже достаточно плохо; мне не нужно было видеть еще и зловещую грозовую тучу, клубящуюся над замком. Если я поднимусь по этой горе, и меня не шарахнет молнией, я назову это победой.

— Так почему нам нельзя использовать альпинистское снаряжение? — спросила я.

— Потому что это было бы жульничеством, — ответила капитан Сомерсет. Это звучало как реплика в духе Неро.

Один час. Примерно столько я продержалась, не думая о Неро. Я не знала, что делать с нами. Первые несколько часов нашей поездки до Стихийных Просторов я провела, проигрывая в голове разные сценарии один за другим, и не приблизилась к пониманию, что делать — и пришла к выводу, что зацикливаться на этом плохо для моего здравого рассудка.

— Так вот, Неро и Дамиэль сегодня едва не убили друг друга, — сказала я капитану Сомерсет. Думать о Неро, возможно, не шло на пользу моему рассудку, но это хорошее отвлечение от мыслей о грядущей смерти в результате удара шальной молнией. Что толку от рассудка, если меня уже нет в живых, чтобы этим наслаждаться?