Буря. Двенадцатая ночь. Зимняя сказка

Я с ним познакомился, сударь, играя в фортунку; он когда-то служил при дворе у принца; не скажу вам, добрый господин, за какую добродетель, но его, несомненно, оттуда прогнали.

Молодой пастух

За какой порок, хочешь ты сказать? Потому что за добродетель от двора не прогоняют: за добродетелью ухаживают, чтобы она там оставалась, но все-таки она там долго не засиживается.

Автолик

Я и хотел сказать – за какой порок, сударь. Я хорошо знаю этого человека; после того он таскался с обезьянами, служил в суде, показывал в кукольном театре историю блудного сына, женился на вдове медника, жившей в миле от моего именья, и, перепробовав множество мошеннических промыслов, выбрал, наконец, ремесло бродяги. Некоторые зовут его Автоликом.

Молодой пастух

Ах, черт возьми! Да это тот самый вор, жизнью клянусь, что шляется по приходским праздникам, ярмаркам и медвежьим травлям.

Автолик

Совершенно верно, сударь, он самый. Вот этот-то бродяга и вырядил меня так.

Молодой пастух

Во всей Богемии нет большего труса: вам стоило бы только взглянуть на него погрознее да плюнуть ему в рожу, – он сейчас бы дал тягу.

Автолик

Должен вам признаться, сударь, что я не люблю драться: в этом деле я не силен, и он это знает, ручаюсь вам.

Молодой пастух

Ну, как вы теперь себя чувствуете?

Автолик

Гораздо лучше, добрый господин, чем прежде; я могу и стоять и ходить. Теперь я с вами прощусь и потихоньку побреду к моему родственнику.

Молодой пастух

Не вывести ли мне вас на дорогу?

Автолик

Нет, пригожий мой господин, нет, милейший мой господин.

Молодой пастух

Ну, так прощай; мне надо еще купить разных пряностей к нашей стрижке овец.

Автолик

Всех благ, добрейший господин!

_{Молодой пастух уходит.}

Посмотрим, хватит ли у тебя в кошельке пороху, чтобы покупать пряности! Приду и я на вашу стрижку овец, и если не обстригу стригунов, вычеркните меня из списка и занесите мое имя в книгу добродетели!

(Уходит с пением.)

Вперед, вперед через плетень,
Привольною дорогой.
Пройдешь с веселым сердцем – день,
С печальным – мили много!
Сцена четвертая
перед домиком пастуха.

_{Входят Флоризель и Пердита.}

Флоризель

Дает тебе наряд твой необычный
Жизнь новую. Ты не пастушка, – Флора,
Предвестница апреля. Этот праздник,
Мне кажется, богов собранье младших,
А ты – царица их.

Пердита

                          Мой принц любезный,
За крайности не смею вас бранить
(Простите выраженье!). Вы себя,
Страны надежду, скрыли под смиренной
Одеждой пастуха; меня ж, простую
Пастушку, вы богиней нарядили.
Не позволяй наш праздник всех безумств,
Не будь привычны люди к ним, – мне было б
Наряд ваш стыдно видеть: он как будто
Мне служит зеркалом.

Флоризель

                                 Благословляю
Тот миг, когда слетел мой добрый сокол
К твоим полям.

Пердита

                         О, было бы за что!
Неравенство страшит. Величье ваше
К боязни не привыкло; я ж дрожу
При мысли, что, коль ваш отец случайно
Заедет в нашу глушь, как вы? О боги!
Что мог бы он подумать, встретив сына
В подобном жалком виде? Что сказал бы?
И как, в моем заимствованном блеске,
Взглянула б я в суровый лик?

Флоризель

                                            Не бойся.
Нас радость ждет. Ведь сами боги часто,
Смиряясь пред любовью, принимали
Животных вид: так, стал быком Юпитер
И точно бык мычал; Нептун зеленый
Блеял козлом; а бог, одетый в пламя,
Сам Аполлон златой, был пастухом,
Как я сейчас. Но все их превращенья
Подобной красотой не вызывались
И не были невинны, как мое:
Мои желанья чести не превысят,
Страсть не сожжет невинности.

Пердита