Буря и ярость

— Не знаю, есть ли в этом что-то ещё, Трин. Кажется безумием — осторожно. Дверь, — она поймала мою руку и потянула меня к себе. Я так сосредоточилась на ней, что не увидела открытую дверь. — Скорее всего, это демон, но выставлять тела Стражей и демонов на общее обозрение? Звучит рискованно. Если люди узнают о демонах, все они окажутся мертвы. Альфы уничтожат демонов.

И уничтожат Стражей, и многие невинные люди погибнут вместе с ними.

Во всяком случае, так нам говорили.

— Ты реально думаешь, что такое может случиться? Я хочу сказать, демоны существуют потому, что необходим баланс между добром и злом, но если демоны знают, что Альфы могут их уничтожить, почему они подняли восстание десять лет назад?

Джада бросила резкий взгляд, как будто не могла поверить, что я сомневаюсь в правдивости этой давней веры.

— Многие демоны, которые участвовали в восстании, были демонами низшего уровня, слишком тупые, чтобы понимать, что сами себе подписывают смертный приговор. Они думали, что могут захватить мир и превратить его в их собственный идеальный апокалиптический пейзаж. Ты же знаешь это. Мы это изучали.

— Нас всегда учили, что есть Верховный демон, который манипулирует демоном нижнего уровня, — напомнила я ей.

Она посмотрела на меня, открывая кухонную дверь. Я знала, что говорю странные вещи, но мне всегда лезут в голову странноватые мысли, когда я заперта в доме.

Даже если прошло всего двенадцать часов.

— Привет, Тьерри, — сказала Джада.

Я бегло окинула взглядом светлую, просторную кухню и увидела его сидящим за кухонным островком, напротив него стояла чашка с кофе, а его загорелые руки лежали на мраморной столешнице.

— Привет, девочка, — он улыбнулся племяннице, и она наклонилась и поцеловала его в щёку, а затем подошла к холодильнику. — Не знала что ты здесь.

— Только что пришла. Мама попросила взять рецепт жаркого в горшочке у Мэтью, — сказала она. — Смотри кого я нашла.

Я застенчиво помахала, стоя в дверном проёме.

Выражение лица Тьерри смягчилось, он протянул руку и похлопал по барному стулу.

— Посиди со мной.

Я почувствовала себя так, словно мне шесть лет и меня только что поймали за поеданием зефира «Лаки Чармс», еле переставляя ноги, я подошла к нему и села.

— Привет, — сказала я, взглянув на него.

Кожа вокруг его глаз сморщилась.

— Привет.

— Хочешь пить? — спросила Джада, наливая себе стакан яблочного сока.

Я покачала головой и решила покончить с этим.

— Я сильно влипла?

Тьерри склонил голову набок.

— А как ты думаешь?

Подняв руки, я расставила их примерно на фут друг от друга.

— Вот настолько?

— Не уверен, что это значит, но прошлой ночью я даже было задумался, не заколотить ли твои двери и окна, — Тьерри поднял кружку. — Ты была в Большом зале, зная, что не должна там быть. Если бы остальные члены клана увидели тебя, что по-твоему, они бы подумали?

Я сложила руки на коленях.

— Что я… любопытная?

— Да, но важнее, что они могли бы задать вопрос, почему я не знаю о том, что девушка подслушивает очень важный разговор. Ты понимаешь, что это сказалось бы на моей власти здесь, на моём авторитете? Наши гости могли бы оскорбиться, что я не смог обеспечить приватность нашей встречи.

Посмотрев на Джаду, я увидела, что она усердно рассматривала свои ярко-розовые ногти.

— Я — Мастер, и ситуаций, когда кто-то подслушивает мои встречи, не должно быть, — продолжал он, и я почувствовала себя такой же высокой как банан, а я ненавидела бананы. — Тебе повезло, что тебя увидел Зейн и что, видимо, его это позабавило, а не наоборот.

Позабавило? Я его позабавила? Что…

— Знаешь, ведь мой авторитет может рухнуть в любой миг.

Я ахнула, пристально глядя на него. Я знала это, но неужели Страж, который обнаружил бы, что я подслушиваю, расценил это как огромный провал Тьерри? Одно это было уже настолько плохо, что его могли бы лишить звания Мастера?

Кажется, это уже излишняя реакция.

Его светло-голубые глаза нашли мои и задержались.

— Прямо сейчас, слишком много всего происходит, чтобы совершать ошибки или промахи.

Покусывая ноготь большого пальца — я всегда так делала когда нервничала — я перевела взгляд на кухонный островок.

— Ты знаешь, насколько важно для твоей же собственной безопасности, быть благоразумней, чем прошлой ночью, — он легонько коснулся моей руки, возвращая моё внимание обратно к нему. — Твой отец не обрадуется, узнай он об этом. Можешь не сомневаться.

Обычно, я бы засмеялась на комментарий про мою безопасность, но когда Тьерри упомянул отца? Это совсем другая история. Лёд разлился по моей коже. Мне не нужно было смотреть на Джаду, чтобы знать, что она чувствует тот же озноб. Я не смогла сдержаться и спросила:

— Ты… собираешься ему рассказать?

Тьерри посмотрел на меня поверх кружки. И тогда я увидела надпись «Сегодня я не могу быть взрослым». Мэтью. Мэтью частенько так говорил. Тьерри опустил кружку.

— Нет.

Облегчение пронеслось по комнате как летний бриз.

— Только потому, что я реально не хочу разговаривать сегодня с этим самодовольным сукиным сыном.

Я моргнула.

Губы Тьерри подёрнулись.