Буря и ярость

Я посмотрела на лысое, невыразительное создание в другом конце комнаты. Было слишком далеко, чтобы разглядеть множество зазубрин, покрывавший почти каждый дюйм его вполне реальной на вид плоти. С того места, где я стояла, манекен казался всего лишь форменной кляксой.

— Знаешь, я думал, ты собиралась залечь на дно, пока они здесь, — Миша пошел вместе со мной, поэтому стоял недалеко от меня на периферии. — Не попусту тратить время или что-то в этом роде, но может просто держаться подальше от Большого зала.

— Сомневаюсь, что увижу их снова, — сказала я, поднимая клинок и думая о том, что Тьерри сказал про Зейна — и это сильно отличалось от Мишенного предостережения.

— Ты не пойдёшь на церемонию Чествования сегодня вечером? Они будут там.

— Это не значит, что я увижу их. Сомневаюсь, что они меня заметят.

— Мне кажется, ты недооцениваешь то, как сильно выделяешься среди остальных.

Я посмотрела на него, нахмурившись.

Он приподнял бровь.

— Это всё человеческая половина. Нам легко её учуять.

— Если честно, это не так уж и важно, верно? Я не дура. И не собираюсь подходить к одному из них и вести себя как «Привет, приятно познакомиться, а я ходячий живой миф. Хотите 411?»

— 441?

Я вздохнула. Арахис будет очень разочарован.

— Не бери в голову.

Скрестив руки на груди, он склонил голову набок.

— Вообще-то, меня это не удивляет.

— Заткнись.

Он ухмыльнулся.

Я закатила глаза.

— Ты собираешься продолжать в том же духе?

Я сосредоточилась на манекене. Сделав шаг вперёд, я слегка наклонилась и метнула кинжал.

Он попал точно в цель, прямо в грудь манекена, вонзившись по самую рукоятку. Опустив руку, я выдохнула и взглянула на Мишу.

Он таращился на манекен.

— Я всё ещё не понимаю, как тебе удаётся это делать.

Я одарила его своей самой дерзкой улыбкой.

— Я особенная снежинка, уникальная и красивая.

Он фыркнул.

— Ты — нечто.

Правда в том, что у меня хорошо это получилась лишь потому, что я усердно практиковалась и тренировалась больше, чем другие. Мне приходилось сильно сосредотачиваться, чтобы компенсировать свои недостатки. Я хорошо это делала, потому что не могла позволить своему портящемуся зрению стать мне помехой. По крайней мере, пока оно не стало совсем плохим, и даже тогда я приспособлюсь.

А значит, нужно упорнее тренироваться.

Уметь использовать кинжалы было важно, как и уметь сражаться, и не только для того, чтобы знать, как защитить себя.

Но и что бы остановиться.

То, что я делала с Одержимыми, не было даже крошечной частью того, на что я могу быть способна, если не стану себя контролировать.

— Тебе не кажется, что очень странно, что Тьерри приказал клану из Вашингтона остаться на Чествование? — спросила я, как можно беспечнее.

Миша не ответил, но нахмурился.

— Я имею в виду, с каких пор кланы приезжают к нам, даже если им необходимы новые воины? — подметила я. — Такого раньше никогда не случалось.

— Что ты хочешь сказать? — спросил он.

— Не знаю, правда. Просто это как-то странно. Они не хотели оставаться, — я пожала плечами. — Да и особых причин находиться тут у них нет.

Он долго на меня пялился.

— Думаю, если ты проводишь больше часа в день в своей комнате, твой мозг начинает выдавать реально странные вещи. Ты опять смотрела документальный канал?

— Да ну тебя, — я улыбнулась. — Я смотрела «Принца из Беверли-Хиллз».

Миша пересёк комнату и взялся за рукоять кинжала. Он вытащил его с этим отвратительным сосущим звуком.

— Ещё раз?

Я кивнула, и он подошёл ко мне. Взяв кинжал, я посмотрела туда, где он стоял.

— Ты сказал, что знаешь Зейна, и что он плохой парень. Тебе известно что-то ещё?

Он наклонил голову.

— Почему спрашиваешь?

— Потому что мне любопытно, — ответила я, что было стопроцентной правдой.

Миша сложил руки на груди.

— Его не особо жалуют в клане. Они ему не доверяют.

Это было странно, учитывая тот факт, что лидер его клана взял его в поездку сюда.

— Откуда тебе это известно? Есть какая-то доска объявлений Стражей?

Он хихикнул.

— Да, именно так. Я знаю одного из Стражей, которого послали в его клан, и он рассказал мне кое-что о нём.

Я опустила взгляд на кинжал, зная, что если продолжу приставать насчёт Зейна, он что-нибудь заподозрит. Миша хорошо меня знал. Я доверила ему свою жизнь, но сомневалась, было ли его предупреждение основано на фактах или скорее на чём-то вроде братской любви? Типа как «нет ни одного парня, который был бы достаточно хорош». Но я всего раз поговорила с Зейном, и не похоже, что это была любовь. Скорее уж ненависть. Я снова посмотрела на Мишу.

Его взгляд метнулся к двери и обратно. И мне не надо было оглядываться и смотреть, чтобы понять, кто за нами наблюдает. По мере того, как он приближался, его щёки слегка порозовели.

— Ты покраснел, — я улыбнулась.

— Заткнись, — проворчал он, встав спиной к двери.

Прошло всего мгновение, прежде чем он оглянулся через плечо.

Я переминалась с ноги на ногу.

— Думаю, ты нравишься Алине, — сказала я, упомянув симпатичную темнокожую женщину-Стража, которая определённо наблюдала за нами, стоя в дверях.

Миша резко посмотрел на меня.

— И думаю, что тебе она тоже нравится.

— Трин… — начал он.