Буря кристаллов (СИ)

… Тянулся очередной невыносимо тоскливый и пасмурный день в дублинской конуре брата. Джеки еще с утра хотела уехать, прошвырнуться под парусом вдоль берега Австралии. Но что-то мешало оставить Лешку в одиночестве. Он был подозрительно медлительным и молчаливым и не стремился запереться в дурацком кабинете. Полдня они бродили по сумрачной квартире, что-то жевали, ковырялись в политеке и перебрасывались малозначительными фразами.

Джеки с чашкой горячего шоколада устроилась на подоконнике, посматривая то на вяло ползущие под мелким дождем тротуары, то на Лешку, который валялся на кровати с ядовито желтой гитарой и извлекал из нее кошачьи, мало гармоничные звуки.

— Когда родители погибли и появился ты, я никак не могла понять, почему они не сделали все наоборот. Не вернулись сами и не отправили дальше тебя, если уж кому-то нужно было лететь к той проклятой звезде.

— О! Ты меня ненавидела, сестренка?

— Немного. Ты появился вместо мамы и папы, заставил бабушку плакать и возиться с тобой. Это казалось неправильным. Нечестным.

Лешка хмыкнул и резко дернул две струны. Гитара обижено взвизгнула, так, что захотелось заткнуть уши.

— Но потом ты меня очень быстро полюбила. За красоту и сообразительность.

— За наглость, — хмыкнула Джеки. — Но все равно. Я тогда правильно рассудила, что, если уж кого-то засунули в спасательную капсулу и послали обратно, значит, впереди ждали опасности. Непонятно только зачем к ним лететь, а спасать невесть кого мелкого и вопящего?

Быстрые пальцы побежали по струнам, и чуть разогнавшуюся мелодию прервала прихлопнувшая по грифу ладонь.

— Наверно, на борту остались только капсулы для младенцев. Не пришлось выбирать, кому возвращаться, а кому продолжать путь. Можно было бы спасти дюжину младенцев, но их не успели нарожать.

— Кончай дурачиться, Лешка. Я ведь и до сих пор не понимаю, как они могли отправить тебя одного, а сами полететь дальше. А если бы и ты погиб?

— Тебя не поймешь, Джеки, то зачем меня спасать, то вдруг я погибну. Ты из-за чего переживаешь?

— Из-за всего! Что родители погибли, и ты чуть не погиб. И стал каким-то бесчувственным идиотом. Тоже мне звездный подкидыш!

Ей захотелось шмякнуть все еще полной чашкой по лбу братца, но пока до него доберешься, растеряешь весь пыл. Джеки посмотрела на густую шоколадную жижу, сделала крупный глоток, чтобы потушить злость, и закашлялась.

— Джек, — протянул Лешка.

Он приподнялся, опершись на локоть и все еще держа в руке гриф гитары. Смотрел внимательно, пристально.

— Ну что?