Буря (ЛП)

Королева в сопровождения небольшого отряда прибыла к статуям Алмана и Вигмана Многолетних. Перед ней простиралась красивейшая, зеленая равнина, над которой сейчас вились клубья дыма. В глазах Эльбы промелькнула странная грусть. Люди действительно уничтожали все самое прекрасное, что было в их жизни.

Девушка спрыгнула с белоснежной лошади, поправила низ светло-голубого, легкого платья и подошла к двум юношам, переговаривающимся о чем-то важном. Их лица были крайне серьезными.

— Вы готовы? Нимфа выгнула дугой бровь и взглянула на Ксеона. Тот затягивал на руках кожаные ремешки. Мои люди принесли тело монстра. Вы должны показать зверя Алману, иначе он вам не поверит.

— И ты должен разузнать о деревянном клинке первого человека, напомнил Аргон, на что Эльба в недоумении нахмурилась.

— Деревянный клинок?

— С его помощью мы убьем Лаохесана.

— Думаете, Алман слышал о нем?

— Если нет проблем у нас прибавится.

Мужчины пожали друг другу руки, и Ксеон уже собирался отойти, но Аргон потянул его обратно и отчеканил:

— Будь начеку. Ты меня услышал?

— Мне не семь лет.

— Моего отца считали самым сильным воином. И где он? Сильф грозно свел брови и твердо процедил. Не поворачивайся к нему спиной, не отводи от него глаз, и еще тебе стоит понаблюдать за его супругой, Офелией. Не зря ее считают опасной.

— И не зря люди из Фера назвали ее имя. Кивнул темноволосый юноша. Я понял.

— Да. Все, иди.

Аргон казался совершенно сбитым с толку. Он наблюдал за своим другом и сжимал в кулаки побледневшие пальцы. Эльба встретилась с Ксеоном взглядом, когда он оседлал коня, и с тревогой шагнула к нему навстречу; утренний ветер развеял ее черные как смоль волосы и небесно-голубые лоскуты шелковой ткани, украшенные серебряными нитями.

— Вы вернетесь. Ее голос был тверд, хотя воля колебалась. Эльба поджала губы, а в глазах юноши появилась искренняя грусть, и тогда она повторила вновь. Вернетесь.

— Разумеется. Ксеон посмотрел сначала на нимфу, потом на своего друга, который стоял так близко к девушке, что их локти соприкасались. Куда я денусь.

Ксеон ударил лошадь по бокам, развернул ее в сторону Арбора и отправился в путь. К нему присоединились два всадника. Один держал золотистые знамена со знаменитыми станхенгскими колосьями, а второй белый флаг.

Королева смотрела им вслед и ощущала себя невероятно измотанной и виноватой.

Почему ей приходилось принимать такие трудные решения?

— Ксеон всегда был умнее меня, внезапно отрезал рыжеволосый сильф, наблюдая за расплывчатым горизонтом. Тело монстра волочилось по земле, привязанное к лошади. С чего я вообще взял, что у него будут проблемы. Он постоянно спасал мне жизнь.

— Мне жаль, что ваш друг подвергся опасности, Аргон.

— Сейчас мы все в опасности. Но я бы предпочел, чтобы Ксеон был рядом.

— Он скоро вернется.

— Нужно было мне поехать с ним. Юноша отвернулся. Впервые Эльба увидела, как растерянно и ранимо мог выглядеть сильф. Боль от ран не вызывала у него мучений, а вот расставание с другом выбивало землю из-под ног.

— Вы же понимаете, что Алман не отпустил бы вас обоих.

— Наверное.

Аргон откашлялся, поправил килт и перевел дыхание. Эльба наблюдала за ним и не скрывала своего интереса. Ей все казалось необычайно важным: морщинки на его лице и хмурые брови, крепко стиснутые пальцы, сощуренные глаза. Она удивилась, когда вдруг заметила ухмылку на его губах, и попыталась разгадать причину, но так и не преуспела в этом. Молодой предводитель отошел от королевы, сбросил килт и присел на землю, тихо посмеиваясь над известной только ему шуткой. Девушка невольно ступила вперед:

— Что с вами? Она сама почему-то улыбнулась. Что вас рассмешило?

— Вспомнил, как мы впервые отправились за зерном Вигмана. Хороший был день.

Эльба все ждала, что юноша продолжит, но он так и хранил молчание, не собираясь делиться с ней своими мыслями. Она как можно безразличнее спросила:

— Вы не собираетесь возвращаться в замок?

— Нет. Я дождусь Ксеона здесь.

Королева осмотрелась. Она почувствовала, как внутри Эльбы Барлотомей сцепились две сильнейшие ипостаси, щеки вмиг порозовели то ли от жары, то ли от смущения. Эльбе казалось, что она целую вечность стоит без движения, не представляя, как ей поступить. А потом, так же неожиданно, как и туман рассеялся над равниной, девушка присела рядом с юношей, скрестив ноги, и сложила перед собой руки.

Аргон лукаво скривил губы.

— Королеве пристало сидеть на траве?

— Я ведь не родилась королевой. Когда-то я была обычной девочкой, и мне нравилось наблюдать за Нейрис. За тем, как они с женщинами стирали одежду на берегу бухты. Мне нравилось слушать их пение и вязать сети.

— Ты же дочь Атолла Полуночного. Разумеется, ты родилась королевой.

— Вождем родился Фьорд. А я могла быть тем, кем мне хотелось.

Девушка сгорбилась, вцепившись пальцами в иссушенную траву, и облизала губы. В ее глазах стало темно, и перед ее глазами пронеслось чудесное детство. Как же быстро оно от нее ускользнуло. А сейчас было трудно представить, что молодая нимфа вылавливала в одном из восточных ручьев краснобрюхого голавля.