Буря мечей

Одна колонна сомкнулась вокруг отряда Хармы Собачьей Головы. Другая смяла флаг копейщиков Тормунда, которых он и его сыновья безуспешно пытались развернуть. Но великаны уже садились на своих мамонтов, и боевые скакуны рыцарей визжали и шарахались при виде этих живых гор. Женщины и дети сотнями бежали от боя, попадая под копыта своих же конников. Нарты какой-то старухи наскочили на трое других, и все упряжки перепутались.

— Боги, — шептала Вель, — боги, что они делают?

— Ступай в шатер к Далле — тут опасно. — Внутри тоже не слишком безопасно, но ей незачем об этом знать.

— Мне надо найти повитуху.

— Повитухой будешь ты. Я побуду здесь, пока Манс не вернется. — Джон потерял было Манса из виду, но теперь снова нашел — тот прорубал себе дорогу через гущу вражеской кавалерии. Мамонты разметали среднюю колонну, но две другие смыкались, словно клещи. Какие-то лучники на восточном краю лагеря пускали в палатки огненные стрелы. Мамонт хоботом выхватил рыцаря из седла и отшвырнул футов на сорок. Одичалые с воплями неслись мимо Джона — женщины, дети, а порой и мужчины. Некоторые бросали на него злобные взгляды, но Джон держал в руке Длинный Коготь, и никто его не задевал. Даже Варамир на четвереньках уползал прочь.

Из леса появлялось все больше людей — не только рыцари, но и вольные всадники, и конные лучники, и латники в круглых шлемах, десятки и сотни человек. Над ними реяли знамена. Из-за ветра Джон не мог различить эмблем, но все же видел мельком морского конька, стаю птиц, цветочный венок. И море, целое море желтых знамен с красной эмблемой — чей это герб?

Одичалые оказывали отчаянное сопротивление на востоке, и севере, и северо-востоке, но неприятель сминал их без труда. Превосходящая численность вольного народа теряла всякое значение против стальных доспехов и тяжелых коней. Джон увидел, как Манс привстал на стремена в самой гуще боя, приметный из-за своего черно-красного плаща и шлема с крыльями ворона. Видя его поднятый меч, одичалые устремились к нему, но рыцарский клин налетел на них с копьями, мечами и длинными топорами. Кобыла Манса поднялась на дыбы, копье пронзило ей грудь, и стальная волна накрыла всадника.

Это конец, понял Джон. Одичалые обратились в бегство, бросая оружие — Рогоногие, пещерные жители и тенны в бронзовой чешуе. Манс исчез, голова Хармы торчала на чьем-то копье, ряды Тормунда смешались. Только великаны на мамонтах еще держались — волосатые острова в море красной стали. Огонь перекидывался с палатки на палатку, зажигая сосны. Из дыма показался еще один клин одетых в доспехи всадников с особенно большими, королевскими знаменами. На одном, желтом, с длинными фестонами, рдело горящее сердце, на другом, цвета кованого золота, гарцевал черный олень.

Роберт, на один безумный миг подумал Джон, вспомнив беднягу Оуэна, но трубы запели снова, и рыцари двинулись в атаку с кличем:

— Станнис! Станнис! СТАННИС!

Джон отвернулся и ушел в шатер.

Арья

Около гостиницы болтался, треща на ветру, женский скелет.

Арья знала эту гостиницу, но когда она ночевала здесь вместе с Сансой под присмотром септы Мордейн, виселицы снаружи не было.

— Лучше не входить, — сказала она, — вдруг там привидения.

— Ты знаешь, как долго я вина не пил? — Сандор спрыгнул с коня. — Кроме того, нам надо узнать, в чьих руках Рубиновый брод. Останься с лошадью, если хочешь, мне наплевать.

— А вдруг тебя узнают? — Сандор больше не прятал лица, словно ему и на это было наплевать. — И захотят взять в плен.

— Пусть попробуют. — Сандор пошатал меч в ножнах и толкнул дверь.

Лучшего случая для побега Арье еще не представлялось. Можно ускакать на Трусихе, да и Неведомого с собой прихватить. Арья пожевала губу, потом завела лошадей на конюшню и вошла вслед за Клиганом.

По тишине внутри она сразу поняла, что его узнали, но это было еще не самое худшее. Она тоже узнала тех, кто собрался здесь. Не тощего хозяина, не женщин и не батраков, а солдат. Их она узнала.

— Брата своего ищешь, Сандор? — У Полливера на коленях сидела девушка, и он запустил руку ей за корсаж, но теперь убрал ее.

— Нет, вино. Подай кувшин красного, хозяин. — Клиган бросил на пол горсть медяков.

— Мне лишние хлопоты ни к чему, сир, — заявил трактирщик.

— Тогда не называй меня сиром. Оглох ты, что ли? Я приказал подать вина. — Хозяин бегом удалился, и Клиган крикнул ему вслед: — И две чаши! Девчонка тоже хочет пить.

Их всего трое. Полливер только мельком взглянул на нее, а молодой парень рядом с ним даже и смотреть не стал, зато третий впился в Арью долгим, пристальным взглядом. Среднего роста и сложения, с неприметным лицом, по которому даже возраст определить трудно. Щекотун. Щекотун и Полливер вместе. Парень, должно быть, оруженосец, судя по его молодости и одежде. На носу у него большой белый прыщ, на лбу целая россыпь красных.

— Это тот самый щенок, о котором говорил сир Григор? — спросил он Щекотуна. — Который напустил лужицу и сбежал?

Щекотун предостерегающе взял парня за локоть и резко тряхнул головой. Арья его поняла, но парень то ли не понял, то ли не придал значения.