Буря на Эльбе

Йо даже не заметил, что происходит на улицах. Но заметил, что сегодня в пивной беспокойнее обычного: разговоры громче, люди сидят кучнее. Теперь у него появилось объяснение. Рабочие газового завода в Гамбурге совсем недавно основали профсоюз. Когда директор внезапно захотел уволить некоторых из них, остальные объявили забастовку. Потребовали, чтобы их коллег немедленно восстановили на работе. Директор и слышать об этом не хотел и угрожал новыми увольнениями. Разногласия обострились, никто не хотел уступать и, возможно, тем самым создать прецедент.

– Люди сыты по горло. Они начинают понимать, что смогут изменить ситуацию, если будут держаться вместе, – прорычал он. – Давно пора. Мы бы жили совсем иначе, если бы там, наверху, поняли, что без нас им не поздоровится. Если все перестанут работать, то они ничего не смогут сделать. Работа встанет! Тогда им придется подчиниться нашим условиям!

Фите украдкой оглядел кабак.

– Да, но всегда найдутся люди, которые будут занимать появившиеся вакансии. Сложно бастовать, когда дома тебя ждут голодные дети…

– Пока мы пашем и не высовываемся, толстосумов все устраивает. Но стоит нам чего-нибудь потребовать, как они объявляют локауты. – Йо огляделся по сторонам. – Политическая полиция всегда засылает шпионов в пабы, – объяснил он Фите, который вопросительно посмотрел на него. – Власти хотят удостовериться в том, что мы не планируем устроить здесь беспорядки. – Его лицо исказилось в невеселой ухмылке.

Йо допил свое пиво, а затем опрокинул шнапс, который заказал Фите. Через полчаса он стоял на столе, окруженный толпой мужчин.

– Машинисты, уборщики, мойщики котлов, кладовщики, грузчики, такелажники! У большинства из вас нет постоянной работы, а зарабатываете вы так мало, что даже налоги платить не приходится, – кричал он. – За последние двадцать лет цены ужасно выросли, на выпивку едва хватает! А все потому, что мы вступили в этот проклятый таможенный союз! Торговля процветает – однако судовладельцы не могут повысить заработную плату! – Йо сердито фыркнул. – А что говорит господин государственный секретарь? Он смеется над нашими требованиями, называет их необоснованными! – Йо сделал неприличный жест, чтобы подчеркнуть свой гнев. – Он не имеет ни малейшего представления о том, что на самом деле происходит в порту. Судовладельцам и фабрикантам нет до нас дела! Они сидят в своей торговой палате и не лезут в муниципальные дела. У нас в городе пятнадцать тысяч поденщиков, которые каждое утро выходят из дома, надеясь найти работу! Если ты им нужен, то давай, вкалывай по семьдесят два часа! Но когда нет корабля, который нужно разгрузить, то никого не волнует, как ты сведешь концы с концами. Бывает, что сотни – нет, даже тысячи! – мужчин возвращаются домой без работы! Быть может, вы получаете какую-нибудь компенсацию? Или поддержку от сената? Зимой во время ледохода, когда работы совсем немного, разве вы не голодаете? Разве ваши дети не нуждаются в тепле? Но кого тогда волнует, что летом вы работали до изнеможения? – Йо дошел до такой ярости, что голос охрип. – Все здесь живут за чертой бедности, хотя работают до полусмерти! А что эти толстосумы? Они отнимают у нас то немногое, что у нас есть, – наш район! Они называют его бельмом на глазу, зловонным дыханием их прекрасного города. Они сносят все больше зданий, и никого не волнует, куда денутся живущие там люди! В Шпайхерштадте тысячи людей лишились домов, не получив никакой компенсации, их просто выселили. Богатеям плевать, где они будут жить, лишь бы хватало рабочих рук, которые могут их обогатить! Что нам толку от железной дороги, на которую город тратит кучу денег, если никто из нас не может позволить себе билет?! Я спрашиваю вас: вы все еще хотите каждое утро ездить на работу на велосипеде, потому что не можете позволить себе жилье даже здесь, в грязи и тесноте, среди крыс и дерьма? Портовые рабочие должны жить рядом с портом! Знать и помещики выбирают членов парламента, а что мы? Мы, которые поддерживают жизнь в порту? У нас нет никакого права голосовать!

Окружающие с энтузиазмом кивали и поднимали кружки в знак одобрения. Посреди выступления Йо вдруг увидел в дальнем конце помещения два знакомых лица, которым здесь было совершенно не место. Он запнулся, моргнул, вытер пот со лба. «Что они здесь делают?» – ошеломленно подумал Йо, но продолжил говорить, слишком увлеченный выступлением и подбадриваемый слушателями, и в скором времени уже позабыл о тех двоих.

– Должна ли город поразить чума, чтобы власти поняли, что так продолжаться не может? Сорок лет назад, несмотря на предупреждение следственной комиссии, власти вложились в расширение гавани, и на такие вещи, как системы фильтрации, денег не осталось. В Альтоне система фильтрация стоит уже тридцать лет. А здесь? Здесь ничего не происходит, только становится все многолюднее, грязнее и дороже.

За словами Йо последовал дружный рев, мужчины поднимали свои кружки к потолку и громко хлопали.