Буря на Эльбе

– Боюсь, дорогая, что так и есть. Женщина не может получать удовольствие во время исполнения супружеского долга. Напротив, ей должно быть неприятно. Так задумал Бог. Плотское наслаждение испытывают только мужчины. Я же давал тебе книгу, в которой все объясняется.

Розвита снова кивнула.

– Знаю. Но Франц… ты уверен, что мы… – Она запнулась. – Что мы все делаем правильно? – добавила она шепотом и тут же испуганно зажмурилась.

Не сдержавшись, Франц рассмеялся. Оказывается, Розвита не полная дура. Конечно, она ни при каких обстоятельствах не должна узнать, что вероятность забеременеть от того, что он с ней вытворяет, примерно равна вероятности вырастить в декабре клубнику. Поймав на себе полный ужаса взгляд жены, Франц опомнился и принялся оправдываться:

– Извини, дорогая. Просто я нахожу твою невинность забавной и очаровательной.

– Я хочу сказать… – Даже в темноте было видно, что Розвита покраснела. – Это так… неприятно. Прошло уже почти два года, а я все никак не беременею. Может… Может, мы делаем что-то не так?

Теперь Франц начинал злиться. Середина ночи, ему, как обычно, предстоит тяжелый рабочий день, он только что выбросил за борт последние остатки гордости, чтобы заставить жену замолчать, а теперь она еще и пристает к нему с такими вопросами.

– Если ты считаешь, что я не выполняю свои супружеские обязанности должным образом, почему бы тебе не спросить своих подруг о том, что они делают со своими мужьями? – холодно спросил он.

Розвита пораженно уставилась на него. Франц прекрасно знал, что она никогда не осмелится на такое, со стыда провалится под землю.

– Уверяю тебя, они не смогут рассказать тебе ничего другого. Только посмеются над твоей наивностью.

– Я не имела в виду… – беспомощно начала было Розвита, но Франц, почувствовав ее неуверенность, быстро перебил жену.

– Довольно легко обвинять в неудачах меня, не так ли? – спросил он ледяным голосом. – Быть может, дело в тебе? Ты об этом не думала?

– Что ты хочешь сказать? – взволнованно выдавила Розвита, удивленная его быстрой сменой настроения.

– Быть может, тебе стоит питаться разумно, а не притворяться за столом, что тебе кусок в горло не лезет, а потом тайком бегать в кондитерскую? – сказал Франц громче необходимого.

Розвита разинула рот и уставилась на него с таким ужасом, что он едва не рассмеялся снова.

– Что? – вздохнула она.

– Думаешь, я дурак? Ты почти ничего не ешь, но продолжаешь набирать вес. Одежда становится тебе мала. Так не должно быть. Ты должна правильно питаться, если хочешь выносить ребенка.

– Я не бегаю тайком в кондитерскую! – пронзительно произнесла Розвита, лишив Франца тех остатков терпения.

– Да что же это такое?! – воскликнул он. – Думаешь, я не хочу завести наследника? Я стараюсь изо всех сил! И ты тоже должна! Мама считает, что ты ешь как птичка, и не может объяснить твою полноту. Может, ты больна? Может, нам стоит сходить к врачу?

У Розвиты перехватило дыхание.

– Ты… говорил об этом со своей матерью? – прошептала она в полном ужасе.

– А что мне оставалось делать? – Теперь Франц изображал отчаявшегося человека. – В конце концов, я тоже волнуюсь! Думаешь ты единственная, кто замечает, что что-то не так? Думаешь, я не переживаю из-за того, что женился на женщине, которая не может подарить мне ребенка? Думаешь, я не переживаю из-за того, что если ты не выполнишь свой долг, то наш род прервется? – Возможно, теперь Франц немного переигрывал – но раз уж они говорят об этом, то нужно поднажать как следует. – В любом случае, с твоей стороны было бы неправильно пытаться переложить ответственность на меня. Не беременеет женщина, а виноват мужчина. Да где это слыхано… – Возмущаясь, он ударил по подушке. – В любом случае, мне пора спать. В отличие от тебя утром мне рано вставать и идти на работу. Тем не менее я выполняю свой долг! А потом еще выслушиваю обвинения в своей несостоятельности как супруга. Ты, если хочешь, можешь не спать и на досуге подумать о том, кого винить в нашей неудаче. Спокойной ночи! – прошипел он, перевернулся на другой бок и укрылся одеялом.

Розвита не двигалась. Сначала Франц подумал, что теперь он так разъярен, что не сможет заснуть, но вскоре почувствовал, как на него нахлынуло странное удовлетворение. Как же здорово, что он смог выпустить пар! По крайней мере, теперь у Розвиты действительно будет причина для слез. А еще Франц может быть уверен, что она никогда не побежит жаловаться родителям. Она слишком стеснительная. А даже если побежит, то уж точно не станет рассказывать подробности о том, что произошло в супружеской спальне. Поэтому пока можно ни о чем не волноваться. Франц улыбнулся и даже не заметил, как сон овладел им, и он провалился в успокаивающее забытье.