Буря на Эльбе

Йо подошел ближе, чувствуя, как громко колотится сердце у него в груди. С годами состояние Альмы становилась все хуже. Теперь она настолько истощилась, что кожа у нее на щеках обвисла. Эмма предсказывала, что Альма проживет шесть, может, десять лет с болезнью, которая разъедала ее легкие, как мотылек – шерсть. После этого Альма категорически отказывалась снова видеться с Эммой, но советы, которые та дала – хорошенько проветривать помещение, пользоваться плевательницами, держаться на расстоянии от детей, кипятить белье, избегать говядины из-за бычьего туберкулеза – в основном выполняла. Ей не удалось спасти самого младшего из своих детей. Болезнь, как предсказывала еще тогда Эмма, удалось лишь приостановить. В последнее время Альма постоянно кашляла кровью.

Осторожно взяв Альму за плечо, Йо почувствовал, какое оно костлявое. Альма вздрогнула, и он быстро сделал шаг назад. Он никогда не забывал предупреждение Эммы о том, что не стоит слишком близко подходить к ней.

Альма повернулась, и Йо вздрогнул. Прошло всего две недели с тех пор, как они виделись в последний раз, но за эти две недели Альма изменилась почти до неузнаваемости. Йо не смог скрыть своего ужаса. Болезнь оправдала свое название: Альма чахла на глазах. Она смотрела на Йо, но в ее лихорадочно блестящих глазах не было признаков узнавания.

– Альма, это я, – тихо прошептал Йо.

Она не ответила.

– Ну так что? Мне нужно идти дальше! – нетерпеливо крикнул молочник.

Йо подошел к двери.

– Передайте мне бидон. Фрау Хердер больна, вам не стоит заходить. – Он взял молоко, наполнил стоящий в углу кувшин и заплатил молочнику. После того, как он ушел, Йо некоторое время стоял посреди комнаты в растерянности. Здесь давно не убирались: на плите стояли покрытые грязной коркой кастрюли, повсюду царил ужасный беспорядок. Альма по-прежнему неподвижно лежала на кровати, и только свистящее дыхание свидетельствовало о том, что она еще жива. Ее грудь медленно поднималась и опускалась, казалось, что легким не хватает воздуха и она задыхается. «Наверное, так оно и есть», – с содроганием подумал Йо.

Йо быстренько убрал основную грязь, вышел и закрыл за собой дверь. Он знал, что Альму не вылечить, но не мог оставить ее мучиться. Вообще-то у Йо было полно дел, он просто заскочил на минутку, чтобы проверить, как там дети… Йо нахмурился, вспомнив, что забота об этой семье – его обязанность. Больше у детей никого нет…

Врач, склонившийся над Альмой два часа спустя, даже не потрудился осмотреть ее.

– Она умирает, – сказал он с безучастным видом. – Даю ей еще несколько дней.

Йо не смог подавить стон. Он предполагал такой ответ, но все равно растерялся.

– Удивительно, что дети еще живы, – произнес врач и встал. У него тоже были глубокие круги под глазами, и он выглядел так, словно не спал несколько недель. Йо пришлось умолять его практически на коленях, чтобы он пришел.

– Не все. Младенец умер от этой болезни два года назад, – ответил Йо. Врач кивнул.

– Она поражает в первую очередь малышей. – Он бросил последний взгляд на Альму, которая лежала с восковым лицом и закрытыми глазами, тихо задыхаясь, пожал плечами и направился к двери.

Йо, который заплатил огромную сумму за визит на дом, испуганно схватил врача за рукав.

– Подождите-ка. Что мне теперь делать?

Врач остановился.

– Ничего. Ждите, пока умрет. Это не займет много времени.

– А дети? – в отчаянии спросил Йо.

– Детей заберут в приют, если никому не будет до них дела. – С этими словами врач вышел. Йо остался на месте, растерянно глядя ему вслед.

Спустя некоторое время он колотил в дверь очень похожего дома.

– Чарльз! Открывай, я знаю, что ты дома! – В его голосе звучали нотки раздражения.

Йо налил Альме немного молока и заплатил одной из соседок, чтобы та присмотрела за ней. Йо знал, что женщина рискует заразиться, о чем честно сказал, но она только пожала плечами и жадно схватила деньги. Чахотка была распространенной болезнью, в трущобах ее было не избежать. Йо не мог оставить детей наедине с умирающей матерью. Он купил им связку сухариков и немного сыра и пообещал вернуться на следующий день. Учитывая работу, ему будет непросто выполнить свое обещание.

С тех пор как Йо захлопнул за собой дверь, его мысли отчаянно блуждали в поисках решения. Хайн и Мари окажутся на улице, если он не позаботится о них. Гамбургский приют для сирот на Уленхорсте переполнен, в нем проживают более семисот детей. Многие не задерживаются там надолго, предпочитая возвращаться на знакомые улицы, где могут играть с друзьями. По ночам они прячутся под лестницами на задних дворах. Хайн и Мари разделят судьбу сотен, если не тысяч детей, и никто даже глазом не моргнет. Возможно, первое время соседки и подруги Альмы из жалости будут их подкармливать, но ни у кого нет достаточно средств, чтобы на протяжении долгого времени содержать еще двоих детей. Хайн и Мари начнут подворовывать, попрошайничать и в конце концов погибнут от холода или голода. Йо видел такое множество раз. И он не мог этого допустить. Но пока не знал, что делать, чтобы спасти детей от этой участи.