Буря на озере

- Но теперь с оружием уже ничего не сделаешь, - вздохнул Стецишин, и чувствовалось, как ему хотелось, чтобы было наоборот, - теперь против государства не попрешь, оно тебя раздавит и не заметит, что наступило. Но потихоньку, помаленьку и вода камень точит. Кстати, мы рассчитываем на вас, особенно на ваше влияние на Олексу. Знаем, что штудирует науки во Львовском университете и скоро станет профессором. Очень надеемся на него.

Олена Михайловна почувствовала, как похолодело у нее сердце.

- Вот оно что... - прошептала она. - Куда руки - протягиваешь? посмотрела на брата с удивлением, потому что тот сидел, как и раньше, выпрямившись и смотрел куда-то в окно, будто и не слышал Романа.

Думала, что сейчас он взорвется гневом, но вместо этого уголки его губ опустились, и он с горечью произнес:

- Хотел бы я, чтобы Олекса сейчас послушал тебя!..

- Жаль, - согласился Стецишин, - правда, жаль, и у меня была надежда встретиться с ним тут. Кстати, - он вдруг осекся и сурово посмотрел на Олену Михайловну. - Не могла бы ты сварить нам кофе? - попросил он.

Она поняла, что Роман хочет избавиться от нее, но зачем? Олена Михайловна бросила взгляд на Андрия, однако тому, очевидно, было безразлично, останется сестра или нет. Встала.

- Ладно, будет вам кофе, но Олексу я не отдам...

Андрий Михайлович ничем не выразил согласия с категоричным заявлением сестры, сидел какой-то отчужденный, а Роман блеснул в ее сторону очками и тоже промолчал. Она хлопнула дверью и в раздражении отправилась в кухню: на ее характер, так выставила бы этого самоуверенного канадца за дверь. И чего ждет Андрий?

Пока грелась вода, она нервно шагала по кухне.

Еще какие-нибудь два часа назад она ждала этой встречи и боялась ее, а теперь пусть бы поскорее уезжал, оставил бы их в покое, потому что ничего, кроме неприятностей, визит Романа не может принести.

За закрытой дверью гостиной сердито гудели мужские голоса. Олена Михайловна слышала, как Андрий вдруг чуть не сорвался на крик, а Роман бормотал что-то успокаивающее. Сдержалась, чтобы не выйти в коридор и не послушать. Потом укоряла себя, надо было все-таки послушать, но врожденная деликатность не позволила; Олена Михайловна только увеличила газ, чтобы быстрее заварился кофе, и не заметила, как пена подняла крышку кофейнлтса и погасила огонь.

Когда она вошла в столовую, спор между мужчинами достиг апогея. Роман сидел, откинувшись на спинку стула, с открытым ртом, словно ему не хватало воздуха, и грозил Андрию кулаком. А тот стоял, вцепившись обеими руками в край стола, будто хотел одним движением опрокинуть его со всей посудой и закусками на Романа.

- Не знал, что он такой подлец! - воскликнул Андрий Михайлович с нескрываемой злостью. - Весь в крови, а выдает себя за добропорядочного. И ты ставишь его мне в пример! Знаешь, сколько тогда в Любене?..

Андрий Михайлович не заметил сестру, но острый запах свежего кофе возвестил о ее появлении, и он оглянулся. Встряхнул стол так, что зазвенела посуда, оттолкнул стул, давая дорогу сестре.

- Знаю... - не обратил внимания на ее появление Роман. - Тогда отцовские хлопцы гуляли в Любеке всю ночь, и не одна голова...

- А сколько детей! - крикнул в отчаянии Андрий Михайлович. - Они хватали младенцев за ноги и разбивали им головы!

- Неизбежные издержки гражданской войны...

ровным тоном возразил Роман.

- И после этого ты хочешь обратить меня в свою веру? Веру убийц! И ставишь в пример этого подонка, с которым я имею несчастье состоять... Андрий Михайлович, не договорив, схватил чашку с горячим кофе, отхлебнул и обжег губы, но только поморщился и жадно глотнул еще раз.

Стецишин двумя пальцами взял чашку за тоненькую дужку, с удовольствием понюхал кофе и осторожно помешал ложечкой.

- Ты не клала сахар? - спросил у Олены Михайловны так, будто ничего не произошло и они заканчивают этот торжественный обед в его честь в такой же доброжелательной и приятной атмосфере, в которой он и начался.

Олена Михайловна не ответила Роману, однако, должно быть он и не требовал ответа, потому что сразу же снова уставился на Андрия.

- Не горячись, - сказал он, - мы же интеллигентные люди и должны сдерживать нездоровые страсти.

- И он называет это нездоровыми страстями! - повернулся Андрий Михайлович к сестре. - Открыто склоняет меня к измене и называет мое возмущение нездоровыми страстями!

- Я не требовал от вас никакой информации, и прошу уважаемого пана..

- Никакой я не уважаемый пан, - не дал ему договорить Андрий Михайлович. - Привыкли: прошу пана, я очень извиняюсь... Не мешает ли вам узел на петле, прошу извинить? И ногой табуретку из-под уважаемого пана... Да, ты не требовал от меня информации, это правда. Но ты учил меня, как бить под ложечку свой народ, как подрубать то, что объединяет и цементирует нас, нашу дружбу и единство. А ты под него тихой сапой...

- Забудем этот разговор. - Стецишин начал нервничать. Поставил чашечку, не отхлебнув кофе, на его лбу выступил пот.