Буря начинается

Он кивнул Мине, и она принесла деревянный ящик. Девушка отодвинула защелку, взяла тяжелое золотистое устройство, покоящееся на мягкой внутренней обивке, и бережно поместила его на стол. Прибор напоминал часовой механизм и включал в себя множество крохотных блестящих циферблатов, рычажков и шестеренок. На верхней крышке была выгравирована все та же эмблема со змеей и щитом.

— Такая искусная работа, — вздохнул Зельдт. — Какая жалость, что никто не выживет, чтобы оценить ее по достоинству. Пожалуйста, присмотритесь внимательнее, — приказал он пленникам и повторил угрожающим тоном: — Присмотритесь внимательнее к тому, что находится внутри.

Внимание агентов уже привлекло любопытное внутреннее устройство механизма. Будучи удручены тем, что следуют распоряжениям принца, они тем не менее подались ближе и принялись рассматривать прибор. В самом его сердце пряталась огромная емкость с все той же вязкой черной жидкостью. По обе стороны от нее два миниатюрных золотых кулачка, каждый из которых украшала эмблема Зельдта, ждали, готовые ударить и разбить стекло.

— Это в буквальном смысле слова сокрушительное устройство, — продолжал принц, — вскоре будет установлено на недостроенной башне нового кельнского собора (если какое-нибудь здание и можно назвать пошлым и вычурным, то именно его). Сегодня, ровно в три минуты третьего, когда затмение станет полным, эти золотые руки выполнят свою работу и высвободят содержимое стеклянной емкости. Какая восхитительная поэтическая вольность: когда тьма начнет поглощать Европу, моя сверхчума вырвется на свободу. За считаные дни половина населения материка окажется истреблена. Выжившие будут сражаться за гнилые кости Европы, пока тоже не покорятся власти короля по имени Смерть.

Зельдт пристально уставился на них.

— Ренессанс, — объявил он, повысив голос, — будет искоренен еще до того, как начнется.

— Так вот в чем состоит ваш грандиозный замысел? — попытался прибегнуть к самому язвительному тону Чарли. — Развитие? Прогресс? Науки? Искусства? Все это для вас бесполезно?

Внезапно к лицу Зельдта прилила кровь.

— Я подчищаю вонючую грязь истории! — взревел он. — Вы не настолько глупы, чтобы не понимать, что из этого выйдет! Знание, отданное толпе, не приведет ни к чему, кроме бед и отчаяния! Люди — это животные, и так с ними и следует обращаться.

— За исключением немногих избранных… — насмешливо добавила Топаз. — Вас и ваших вкладчиков-толстосумов.

Зельдт свирепо уставился на нее в ответ.

— Кому-то придется встать у руля: рабы не могут управлять сами собой.

— Но если вы собираетесь всех убить, — осведомился Чарли, — кем же тогда будут населены ваши концлагеря?

— Теми самыми рабами, о которых я упоминал, — пожав плечами, ответил Зельдт. — Отобранными и изъятыми из каждого уголка земли. Весь мир будет в моем распоряжении, поскольку я им завладею. И я построю его заново, сильнее, чем он был когда-либо прежде, — изумительное, внушающее трепет творение, какого никогда еще не знала история!

Мина Шлиц безмолвно убрала бомбу с часовым механизмом обратно в деревянный ящик и закрыла на защелку.

Принц глубоко вздохнул и как будто бы успокоился.

— Теперь, если вопросов больше нет…

— У меня есть вопрос, — продолжал настаивать Джейк. — Где мои родители?

— Какой надоедливый тип, — отмахнулся Зельдт и повернулся к Мине. — Отведи их обратно в библиотеку. Я присоединюсь к вам чуть позже.

Принц отправился беседовать с одним из ученых, а Джейка, Топаз и Чарли повели обратно через лабораторию и по мосту.

— Ваши друзья уже ждут, — объявила Мина. — Мы решили, что с нашей стороны будет любезно избавиться от всех вас разом.

Когда они вошли в библиотеку Зельдта, то сразу же увидели две жалкого вида фигуры, ожидающие их там.

— Натан! — воскликнула Топаз.

— Только не говори, что ты по мне соскучилась! — подмигнув, потребовал он и захромал к ней.

За его спиной, беспомощно съежившись, прятался Паоло Коццо. Всех пятерых агентов поставили рядом.

— Чарли, Джейк, рад видеть вас обоих живыми, — поздоровался Натан, кивнув остальным.

Затем остановился и внимательно оглядел Джейка с ног до головы.

— Хочешь сказать, что ты сам подобрал себе этот наряд? — спросил он и прищурился, оценивая производимое впечатление в целом. — Шикарный силуэт! И неплохая работа над прической. Пересмотр собственного стиля во время мировой катастрофы требует особого рода мужества.

Паоло недоуменно потряс головой.

— Как он может так разговаривать, словно ничего не случилось?

Зельдт вернулся в зал со своей бомбой с часовым механизмом в руках и задвинул за собой шкаф.

— Мне еще нужно успеть на корабль, — резким тоном обратился он к агентам, — так что с сожалением вынужден сообщить, что нам настала пора прощаться.

Принц кивнул Мине, и она подошла к металлической двери, за которую двумя днями раньше неудачливый Фридрих фон Блике был отправлен навстречу смерти, надавила на характерную бронзовую ручку в виде переплетенных змей, а затем повернула колесо.