Буря перед Рождеством

– Вот ты-то откуда знаешь? – фыркнула ведьма. – Издревле в мире есть порядок вещей: хищник съедает добычу, волк догоняет слабого и больного. Вот человек – слабый, а придумал, как стать сильнее сильного. Подчиняет себе горы и реки! В горах здесь руду нашли. А этот рогатый что сделал – топ копытом, да шахту и обвалил! Вот я его и привязала – пусть не балует. Скоро ваши люди динамит привезут – взрывать там будут, и тогда топочи копытами, не топочи, – а шахту все равно сделают!

Девочке вспомнилось вдруг, как она с отцом и бабушкой гуляла в тех горах. Синие в тумане хребты, зеленые чешуйки леса, чистые ручьи, из которых можно было не боясь пить воду… Девочка мало знала о прогрессе, паровых машинах больших городов, добыче полезных ископаемых… Всю свою недолгую еще жизнь она провела в маленьком поселении у подножия гор, в окружении ласково шуршащих кронами лесов, где реки были полны рыбой, а луга – зеленой травой для коров и коз.

– А люди, они были в шахте? – неожиданно спросила Лотти, глядя прямо в темные с желтыми прожилками глаза ведьмы.

– Нет, – зло ответила та. К большому сожаленью Хозяйки Холма, ей нельзя было лгать, только лукавить, искажая акценты, оттенки правды…

– Люди ведь копали его горы, а не ваш Холм. Он защищал свой дом и дом тех, кто под его опекой, – как-то очень по-взрослому вдруг заметила девочка. – Отпустите его, пожалуйста! – всё также не отводя взгляда, спокойно попросила Лотти.

Девочка и ведьма долго играли в гляделки. Видя решимость девочки, ведьма сказала, слегка улыбаясь, но как-то не по-доброму:

– Ну что ж, будь по-твоему. Да смотри, как бы не вышло хуже… – она еще раз глянула на девочку, а потом пошла к очагу, – Вот только так просто моего заклятия не снять, – ведьма открыла заслонку и стала копошиться в огне кочергой. Потом потянулась длинными крючковатыми пальцами в зев и достала оттуда уголек, переливавшийся алыми волнами. Держа его между длинных когтей, ведьма снова приблизилась к девочке: – Вот этим угольком можно пережечь путы. Только нести его тебе придется самой. В голых ладонях. А уронишь уголек – путы не снимешь. Ну что, берешь? – почти прошипела ведьма.

Лотти посмотрела на уголек, подумала про ловкие руки бабушки, которыми та вязала всей семье носки, лепила вкусные пирожки, плела корзины, и как сама Лотти хотела научиться этому всему у нее… Какую чудную вышивку умела делать ее мама, и как ловко работал по дереву папа… Потом девочка вспомнила большие черные глаза Духа-оленя, и вытянула вперед маленькие голые ладошки:

– Беру, – сказала ведьме маленькая девочка.

Жуткая боль прорезала ее руки до самой груди, по щекам ребенка потекли слезы, но Лотти не издала ни звука.

Ведьма распахнула дверь и помогла Лотти надеть лыжи. Вокруг бушевала метель.

– Не дай снегу потушить его! – вслед сказала девочке ведьма.

И Лотти, укрывая в обожженных ладонях уголек, поспешила вниз по холму.

– Чему быть, того не миновать, – тяжелым голосом промолвила ведьма и исчезла за стеной дома без двери.

***

Девочка спешила сквозь вихрь колких снежинок, пульсирующая боль в руках пеленой вставала перед глазами, и Холм, по которому она спускалась, казался бесконечным. Но вот Лотти достигла кромки леса, и деревья распахнусь перед ней, словно впуская ее, стараясь укрыть от злой бури. Их ветви сплелись над ее головой шатром, а кусты расступались перед ней, указывая дорогу к поляне. Девочка приближалась к цели, а боль становилась все нестерпимее. Кто-то вдалеке нашептывал – «брось!» Но девочка лишь сильнее укутывала уголек в ладонях, спеша к поляне.

Наконец, последняя занавесь ветвей приподнялась, и Лотти вышла к плененному Духу-оленю. Она опустилась перед ним, раскрыла изуродованные ладошки и принялась пережигать путы.

И только, когда последние оковы спали с ног Духа, девочка выпустила уголек в снег. Она посмотрела на свои ладошки и тихо расплакалась.

Свободный Дух обернулся к девочке и тихо наклонил голову, увенчанную семью рогами. Кончиком рога он коснулся ее ладоней, и они исцелились.

Также излечил он раны и на своих ногах.

В голове Лотти зазвучал мягкий голос. Он поблагодарил девочку, а потом велел ей полезать ему на спину.

Исцеленными ладонями Лотти аккуратно дотронулась до мягкой шерсти, и олень опустился, чтобы ей было удобнее взобраться. Дух топнул копытами, оттолкнулся от земли, и понесся по вершинам деревьев! Широко раскрыв голубые с зеленым пятнышком глаза, девочка смотрела сверху на заснеженный лес, и как с одного из высоких деревьев радостно махал ей лапкой маленький дух.

Олень промчался по белым горным вершинам, ледяным изгибам спящих рек, проскакал бесшумно над светом городков в долине, готовящихся к приходу Рождества, а потом приземлился на крышу маленького домика и аккуратно спустил девочку в чердачное окошко. На прощанье девочка ласково обняла пушистую мощную шею Духа Гор.

– Дух леса сказал мне, что видеть вас можно только в особое время, значит, в другие дни я не смогу увидеть вас? – прошептала она в большое оленье ухо.

–Так и есть, – ответил голос, – но гуляя по лесу или в горах, ты будешь знать, что мы есть.