Буря слов 3

Мишка замер, услышав знакомый голос. Никола? Он, поганка этакая! Старый дружок пронёсся в стороне вместе со своей ватагой. Впереди них, с крохотной форой, бежал хлипенький пацан.

«Слабых обижать? Эт ты зря», – нахмурился Мишка. Он никогда не поднимал руку на мелких, даже когда те, по незнанию или специально, заходили на его территорию. Но Никола…

Догонит ведь. До кровавых соплей уделает.

Если вообще не прибьёт.

«Не прибьёт», – решил Мишка, срываясь с места. Ногти на руках чуть заметно удлинились, покрывшись жёсткой корочкой, слух обострился, а внутри, клокоча, стала разгораться сила.

Минута, другая – вот и подворотня, где беглеца загнали в тупик.

– Чё, попал? Попал, да? – усмехнулся Никола и, не получив ответа, рявкнул: –Птаха где, в кармане? Сам отдашь иль подойти?

Мальчишка-беглец был бледен, но в глазах ещё горела искра. Вдруг отлепившись от стены, он пригнулся и угрожающе выставил перед собой тощие кулаки. Мол, кто первый? Кто тут на меня? Давай!

Никола с шайкой фыркнули и заржали.

– Фу-ты, ну-ты, рожки гнуты! Ты чей такой борзый будешь? Ась?

– Свой собственный! – тонко выкрикнул пацан – и тотчас побурел свёклой.

Никола замер, замерла и ватага. Замер даже Мишка, который бесшумно подбирался к ним сзади.

– Да ла-а-адно… – неверяще протянул Никола, разглядывая тонкое лицо и тёмные, спутанные вихры. – Неужто девка? Стриженая?

«Точно девка!»

Никола шагнул было к беглянке, но та оскалила зубы и попыталась стукнуть его кулачком. Конечно же, промахнулась, и отскочила обратно.

– Пошли вон, мизерабли!

Никола аж поперхнулся.

– Кто-кто?

– Рябой, да ещё глухой? И пальцем трогать не смей! – выкрикнула смелая девка, но побледнела сильней, когда Никола, набычившись, опять двинулся в её сторону.

Ему оставалось всего-ничего – вытянуть руку, схватить за плечо, когда за спинами заговорил Мишка:

– Не трожь её.

Пять чумазых лиц, повёрнутых к нему.

– Тю! Никак Мишанька?

– Он, зуб даю!

– Сто лет не видали!

– А одет-то, одет!

– С кого портки снял, безпортошный?

Мишка молча выслушал расспросы и, глядя Николе в глаза, твёрдо повторил:

– Девку не трожь.

– Тебя не спросили! – осклабился вожак и махнул рукой.

Мишка, готовый в атаке, вильнул в сторону, а потом…

Зря, конечно, они на него насели. Всё свершилось за минуту: только в подворотне стояли семеро, а теперь уже двое – Мишка да девка. Остальные – кто с расквашенным носом, кто – с подбитым глазом и подранной рожей, валялись под ногами, как пьянчуги.

– Пошли, – сказал Мишка, протянув девчонке руку. – Выведу.

Девка поморгала. Захотела было заартачиться, но он сам ухватил её за ладонь и потащил к выходу.

– Чего удумала? Что за выкрутасы? – проворчал Мишка, ведя девку за собой.

Что она не из местных стало ясно и по нежному лицу, и по речи. Непонятно только, каким ветром её сюда занесло. На вид Мишкина ровесница, а ты только подумай! Где-то шмотки, опорки нашла. От маменьки с папенькой убежала, поискать приключений на свою худую задницу…

Мишка знал, что на Хитровку, бывает, захаживают и господа. Кто за пикантными ощущениями, кто по делу – чёрному или наоборот, как дядя Гиляй. Но где дядя Гиляй, а где – мелкая девка?

– Жить надоело, да?

– Не надоело, – только и буркнула девка. Вид у неё был уже не такой боевой: присмирела, помрачнела, на Мишку стала поглядывать с опасливым уважением.

– А что за птаха? Про что Николка говорил?

Девка промолчала. Потрогала явно набитый карман.

– Не скажешь? Ну, дело твоё. Куда вести-то? – спросил Мишка, свернув на безопасную улочку.

Хитровка осталась позади, но раз уж взялся помогать, то помогай как следует: доведи девку прям до дома. А то мало ли что ещё натворит, такая. Куда ещё вляпается.

Помолчав, беглянка всё же назвала адрес. Мишка мысленно присвистнул, вспоминая, чьи там особняки. Ну точно из дворян. Ай, девка!

– Тебя как звать?

– Стёпа.

– Хорош врать!

Девка обиженно вскинулась.

– Я не лгу! Меня папень…

– Степанида Гавриловна! – хлестнул воздух чей-то крик.

Стуча каблуками, к ним подбежал взмыленный парень к форменной куртке.

– Живы? Здоровы? Ох, слава Пресвятой деве, Матери-заступнице… – начал креститься он, когда рядом раздался новый вопль:

– Степанида!..

Мгновение спустя на девку налетел белый от переживаний барин: волосы всклокочены, глаза бешеные, в распахнутом пальто виден домашний халат. Дрожа, барин – очевидно отец – всё тискал и целовал поднятую над землёй девку и приговаривал:

– Стёпа, милая моя… чудо глупое, невозможное… чуть сердце не остановилось…

– Папенька, ну пусти… Пусти! Да здоровая я, невредимая! Меня мальчик…

– Мальчик? Какой мальчик? – опешил барин и только тогда заметил Мишку. В глазах его тут же вспыхнуло пламя. – Он обидел тебя? Этот оборвыш?! Да ты…

Проглотив обиду, Мишка вскинул подбородок и отчеканил, подражая надменному Виктору:

– Мишель, воспитанник Кирилла Альбертовича N-ского. Рад знакомству. Увы, мне пора идти. Сударь, сударыня, – Мишка степенно поклонился. – Всего хорошего.

– Папа, он…

Развернувшись на каблуках, с очень прямой спиной, Мишка уже собрался уйти, когда девкин – нет, Стёпин! – отец загородил ему дорогу.

– Юноша, погодите!

Удивлённый Мишка остановился.