Буря страсти

— Правильно! — Квинлан повернулся спиной к окну. — Известно ли тебе, что в Лондоне существует обычай оставлять ненужных детей на улице, дабы желающий мог подобрать их? Воспитательные дома, приюты и благотворительные школы не в силах дать пристанище всем. Бездомные дети попадают в рабство к трубочистам, их заставляют работать… — Он помолчал. — Я стремлюсь отразить на сцене все тяготы жизни

— Зачем?

— Чтобы общество знало о страданиях тех, кто оказался менее удачливым, — уже более спокойно ответил Квинлан. Красивые брови Джейми сошлись на переносице.

— У меня нет ни малейшего желания смотреть на это. Я не дам за билет и гроша. Причем заметь, я меньше других могу судить о вкусах публики.

— То же самое сказал Лонгстрит, когда отказался поставить мою последнюю пьесу.

— Ага! Значит, дело в уязвленном самолюбии!

Квинлан бросил на него сердитый взгляд:

— Что ты знаешь о душе художника?

— Ничего. Почти, — признал Джейми. — У меня есть кузен, который кропает сонеты. Приходит в ярость, когда у него не складывается рифма. Глупо так переживать из-за пары слов. Конечно, я ничего не знаю. Я же не поэт, верно?

Квинлан не посчитал нужным ответить на этот риторический вопрос. Насколько ему было известно, Джейми никогда не утруждал себя долгими размышлениями над тем, что не касалось его лично. К тому же он сомневался, что Хокадей заявился сюда ради его общества.

— Полагаю, у тебя есть причина для визита ко мне?

— Да. — Джейми просиял, обрадованный тем, что наконец-то заговорили об интересующем его предмете. Однако его улыбка тут же угасла, едва он вспомнил о своих проблемах. — Мне нужна твоя помощь. Прошел месяц, а вопрос с помолвкой еще не разрешен.

Квинлан пожал плечами:

— Ты сам поставил себя в это положение, согласившись ухаживать за одной сестрой в то время, как любишь другую.

— Совершенно верно. — Стряхнув со стула пыль носовым платком, Джейми сел. — Кто знал, что ухаживание за нелюбимой будет так болезненно?

На лице Квинлана отразилось сочувствие.

— Неужели она для тебя такое бремя?

— Кларетта? Вовсе нет. Она нежна, как крыжовенный пирог. По большей части. Хотя у нее есть характер, — добавил Джейми. — Шипела, как кошка, когда вчера утром я обогнал ee легким галопом на Роттен-роу (Аллея для верховой езды в лондонском Гайд-парке). С другой стороны, она никогда не устраивает разносов, как это делают почти все женщины, когда мужчина опоздает на свидание, забудет подарить цветы или предпочтет провести вечер за картами, а не на балу.

— Она позволяет тебе часами играть в карты, а потом не устраивает скандал? Женись на ней немедленно! Лучшего и желать нельзя!

— Не издевайся. У меня жуткое положение. — Судя по выражению красивого лица Джейми, ему действительно приходилось несладко. — Кларетта утверждает, что за меня все объяснила Клариссе и той известно о моих чувствах. Но я не уверен, что она поняла. Мне не удается остаться с ней наедине.

Квинлан скептически поднял одну бровь:

— А почему?

— Из-за ее отца, — с тоской обреченного произнес Джейми. — Он смотрит на меня как на подозрительный кусок мяса. Даже дуэнья не была бы более внимательной. Кстати, его присутствие не отпугивает других! — Щеки Джейми залил гневный румянец. — С меня хватит! Щеголи так и вьются вокруг Клариссы, так и норовят услужить ей. Они спорят о том, кто принесет ей накидку или подаст ей бокал вина. Вчера вечером наша ложа в опере была переполнена кавалерами — яблоку негде было упасть. Их болтовня заглушала сопрано.

— Я слышал, эта сопрано не очень хороша. — Квинлан попытался утешить приятеля.

Джейми еще сильнее нахмурился:

— Сегодня Эверхарты устраивают бал по случаю закрытия сезона. Я пройду через все муки ада, наблюдая, как Кларисса будет весь вечер танцевать с другими.

— Тогда зачем идти?

— Чтобы дать Кларетте шанс поймать кого-нибудь на удочку.

— Ах да, ваш план. — Квинлан взглянул на своего гостя с большим интересом. — Кстати, чья это идея?

— Кларетты, естественно. — Вспомнив о чем-то, Джейми улыбнулся. — Умнейшая девушка. Разумная, уравновешенная, спокойная, как мужчина. Не знаю, как бы мне удалось наладить отношения с ее отцом, если бы не ее сообразительность. Однако она не из тех, по кому сходят с ума. Не понимаю, почему ее отец не видит этого.

— Отцы склонны превозносить то, что не замечают поклонники, — предположил Квинлан, задумчиво разглядывая приятеля. — Если она такая, как ты говоришь, у тебя ничего не дрогнет в душе, когда другой заберет этот «крыжовенный пирог»?

Джейми рассмеялся:

— Любой, кто возьмет ее, получит мое благословение. Кстати, поэтому я и пришел. — Он наклонился к Квинлану. — Сделай мне одолжение, Перо. Приходи сегодня и срази ее наповал.

— Мисс Кларетту Роллерсон? — изумленно уставился на него Квинлан.