Буря Теней

Кейл узнал символ, хотя не понимал, что он делает в башне. Ривален Тантул носил такой же.

Шар.

По периметру помещения стояли статуи госпожи потерь из тусклого тёмного металла. Некоторые изображали богиню в её обличье стройной человеческой женщины с двумя кинжалами. Другие показывали её в тёмном плаще, лицо скрыто глубоким капюшоном. Кейлу они напомнили статуи, которые он давным-давно видел снаружи Рощи Теней.

Потолок парил над ними на высоте пятидесяти шагов. Из стены напротив, примерно посередине, выступал балкон из чёрного камня. С огораживающей его балюстрады свисала блестящая фиолетовая ткань.

Кейл, Ривен и Магадон резко остановились. Мурган встал сзади, слишком близко к ним.

На балконе, глядя вниз на собравшуюся толпу, стоял человек, укравший божественную эссенцию у бога воров. Казалось, он был сотворён из металла.

Резные браслеты и серьги цвета слоновой кости резко контрастировали с обсидиановой кожей. Он был на голову выше Кейла и ленты сумрака медленно кружились вокруг его фигуры. Кейл решил, что он шейд.

Из лысой головы выступали изогнутые, как у барана, рога. На угловатом лице не отразилось никаких эмоций, когда он расправил перепончатые крылья и встретил взгляд Кейла. Его глаза были темны, как две дыры.

Тени закипели у Кейла на коже. Клинок Пряжи завибрировал в руке.

Это Кессон Рел? спросил Магадон.

Это он, ответил Эревис.

Рядом с Кессоном стояла женщина-гном с диким взглядом, державшая подол его кожаного плаща, чтобы не касался пола. Её длинные волосы торчали в разные стороны. Она ёрзала и смотрела на Эревиса, Ривена и Магадона с нескрываемым нетерпением.

К удивлению Кейла, он ничего не почувствовал. Ни восхищения, ни страха, ни гнева. Кессон был всего лишь очередной целью, которую Кейла наняли убить. Его платой станет душа Магадона.

— Вперёд, — приказал Мурган. — Станьте в тени Божественного.

Эсмор и Мурган повели их дальше, и остальные великаны сгрудились теснее. Стоявшие среди них люди — Эревис решил, что это жрецы Шар — скользнули сквозь толпу, чтобы окружить трёх товарищей.

Ловушка скоро захлопнется.

В помещении воцарилась тишина, за исключением нетерпеливого сопения гномихи.

Кейл позволил себе ощутить темноту на балконе, во всём зале. Он притянул её ближе к себе.

Приготовьтесь, сказал он спутникам, призывая мысленно последовательность заклинаний, которые должен будет использовать.

Кессон положил ладони на перила балкона и посмотрел вниз, на трио друзей. Его голос был гладок, как стекло.

— Я хотел увидеть вас двоих, слуг повелителя теней в эту эпоху. Я это сделал.

Он покачал головой в поддельном разочаровании.

— Повелитель теней совсем опустился, если выбрал вас двоих. Должно быть, он действительно отчаялся.

Ривен взмахнул саблями.

— Почему бы тебе не спуститься и не обсудить это с нами?

Кессон улыбнулся, показав клыки. Гномиха расхохоталась. Великаны заёрзали. Кейл чувствовал их нетерпение.

— У тебя есть кое-что, что мне нужно, — сказал Кейл. — Отдай мне это добровольно, и я тебя не убью.

Оставайтесь наготове, сказал он спутникам. Ривен, берёшь гномиху. Магз, свет — много света.

Великаны хрипло засмеялись. Гномиха безумно захихикала. Кессон просто продолжил улыбаться.

— Думаю, нет.

— Значит, по-плохому, — сказал Ривен. Он сплюнул на символ Шар и растёр плевок своим сапогом.

Великаны гневно забормотали. Крупные руки легли на крупные рукояти. Они ждали лишь приказа. Кессон сощурился.

Почти, сказал Кейл. Почти.

— Убейте этих жалких подражателей, — сказал Кессон.

Как только слова покинули его уста, жрецы Шар принялись читать свои заклинания. Великаны вырвали мечи из ножен и бросились на троицу.

Сейчас! скомандовал Кейл.

Он окружил себя и товарищей мраком и переместил их на балкон. Гномиха завопила и схватилась за кинжалы у себя на поясе. Кессон обернулся к ним, его лицо пылало от гнева, а на губах уже шипели слова заклинания.

Дверной проём вел из балкона в помещение за ним. Кейл не знал, каково было его назначение, и ему было всё равно. Он повернул голову, заметив движение уголком глаза.

Сотни теней отлипли от стен и неслись к ним, как град стрел.

Он снова призвал тьму и переместил их всех в помещение позади.

В тот самый миг, как они материализовались, Ривен вонзил свои сабли в живот и спину гномихе. Хлынула кровь, она зашипела от боли, широко распахнув глаза. Он вырвал клинки, и она упала на пол, истекая кровью, умирая.

Над головой Магадона вспыхнул шар света, яркий, как полуденное солнце, и озарил комнату. Летящие к ним тени завизжали и остановились.

Свет ужалил Кейла, заставил его глаза заслезиться, развоплотил его теневую руку, но он быстро прошептал слова заклинания.

Свет ударил и Кессона. Он поднял руку, чтобы заслонить глаза, но продолжал читать собственное заклятие.

Они стояли в длинном, широком проходе, по бокам которого возвышались ряды статуй. Как и изваяния на первом этаже, эти тоже изображали Шар. Волшебный свет, казалось, причинял им вред.