Буря в полдень

«Подводя итог всей проделанной до сих пор работы эвакуированных литовских писателей, надо сказать, что она проявилась не с такой широтой и плодотворностью, с какими могла проявиться в нормальных условиях. Но с другой стороны, в ней заметны такие моменты, которые могли появиться только во время этой гигантской борьбы против фашизма и которые придают всей этой работе особенное значение и важность. Несмотря на многие трудности, связанные с эвакуацией и включением в новые, непривычные условия жизни, — а это включение для литовских писателей, сравнительно молодых еще советских граждан, в военное время было особенно трудным, — эвакуированные литовские писатели сохранили стойкость духа и боевой задор. Это надо считать делом особой важности».

Во временное бюро литовских писателей вошли Корсакас (ответственный секретарь), Шимкус и я (члены). Мы наладили связь со всеми литовскими литераторами, оказавшимися в России, начали бывать в Клубе Союза писателей. Вскоре всем нам должны были выдать членские билеты.

Эти прозаические события имели большое значение. Они ввели нас в большую семью советских писателей. Наши писатели стали активно действовать не только среди литовцев — постепенно они включились во всесоюзную деятельность, начали публиковаться в московских газетах и журналах, издавали коллективные сборники и индивидуальные книги не только на литовском, но и на русском языке. В то трудное время это подстегивало больше и лучше работать, служило доказательством, что и наша работа — оружие в борьбе свободных народов.

Еще только началось издание литовских книг. Из-за занятости типографии «Искра революции», имевшей литовский шрифт, из-за нехватки наборщиков, бумаги были изданы только оригинальные и переводные «Боевые песни», в подготовку которых больше всего труда вложил Людас Гира. Мы составили коллективный сборник всех живущих в эвакуации поэтов «Живая Литва». Усилиями находившихся в дивизии Марцинкявичюса, Гиры, Цвирки и Драздаускаса было выпущено литературное приложение газеты «Тевине шаукя» — «Пяргале» («Победа»). Вышли два номера приложения. Первый появился 1 мая 1942 года. Хотя издание было небольшое, всего восемь страниц среднего формата, оно сыграло видную роль в нашей литературной жизни. Это была первая попытка за войну представить в одном издании все писательские силы. Из приложения вырос альманах, а потом журнал «Пяргале», по сей день играющий решающую роль в развитии нашей литературы.

В Москве мы проводили много литературных вечеров, продолжая традиции Пензы и Балахны. Сейчас, листая документы того времени, я обнаружил программы таких вечеров. Вот накануне 1 мая 1942 года по радио был организован литературный вечер для Литвы, в котором участвовали Корсакас, Шимкус, Межелайтис и я. По случаю Первомая я выступил с докладом в Союзе писателей на тему «Литовская литература в борьбе против немецких захватчиков». 9 мая в Клубе Союза писателей был устроен вечер литовской литературы и песни, в котором прозвучали произведения Майрониса, Креве, Янониса, Гиры, Нерис, Шимкуса, Балтушиса, Корсакаса, Межелайтиса и мои, переведенные на русский язык. Народные песни пела Сташкевичюте. О вечере сообщала московская печать, о нем упомянули Всесоюзное радио и ТАСС, о нем дали сообщение для заграницы. 24 мая на русском языке для всего Советского Союза читали стихи Гиры, Корсакаса и мои, передавали литовские народные песни в исполнении Сташкевичюте… Первые шаги нашей литературы и песни на всесоюзной арене… Полагаю, что это достойно упоминания.

В Москву приезжало все больше и больше литовцев, и вместе с тем расширялась и крепла вся наша работа. Уже 26 апреля состоялся первый митинг представителей литовского народа. В нем участвовали не только литовцы, живущие в Москве, но и представители других городов Советского Союза, а также воины Литовской дивизии. Участвовал даже один партизан. Все мы горячо верили, что слова участников митинга услышат и наши братья по ту сторону огненной стены. Для этого митинг передавали по радио.