Буря в старом городе (СИ)

- Послушайте...Когда Пеллигрини исчез за деревьями, этот молодой врач заявил мне, что в этом мерзком и богопротивном деле он участвовать не собирается, что ему жаль бедную девочку. Врач стал уверять меня, что заберёт ребёнка и сам решит его судьбу и никто ничего не узнает. Что было делать? Я согласился. Но нужно было сделать вид, что мы его заживо похоронили.

- Так. И что же дальше? – нетерпеливо спросил комиссар.

- Мы положили в гробик камень и закопали его.  А врач взял девочку, завёрнутую в пелёнки, попрощался со мной и исчез в лесу.  Больше я его не видел. Я вернулся в дом один, ничего не говорил Фульвии, хотя по её виду понимал, что она всё знает и ей тоже обещаны деньги за хранение тайны.

Блатас замолчал, налил себе коньяку и выпил.

Комиссар ожидал продолжения, не сводя с собеседника глаз.

- Далее судьбе было угодно, чтобы Джулия скончалась, так и не придя в себя, - продолжил свой рассказ Блатас. -  Не буду описывать переполох в доме, горе приехавшего отца, похороны. Старик так и не отошёл от горя, много пил и вскоре покинул этот бренный мир. От Пьетро я получил большие деньги, как и Фульвия. За молчание. Но это была лишь часть обещанной суммы.

- А с этим врачом Пьетро рассчитался?

- Не знаю. Как я уже говорил, я больше не встречал этого человека... Ничего не знаю ни о нём, ни о судьбе ребёнка... Я покинул дом Риччи. У меня были деньги, и я решил позаботиться о своём лучшем будущем. Купил специальные книги, стал готовиться к поступлению в университет.  Деньги, полученные от Пьетро Пеллигрини, позволяли какое-то время жить безбедно и свободно заниматься учёбой. Жил я во Флоренции. Вскоре получил от Фульвии письмо.

- Вы имели связь с Фульвией Серра? – задал вопрос Майнер.

- Просто какое-то время переписывались. Она знала мой адрес, знала о моих делах... Она писала о том, что сблизилась с Пьетро, стала его и служанкой и любовницей, и что он сменил имя и биографию, и теперь именуется барон Эрнст фон Габор, и что живут они теперь в Праге.

- Как ему это удалось?

- Об этом знает только бог. Или дьявол, уж не знаю...Как Пьетро стал бароном Габором, где он добыл новые документы она не писала и никогда об этом не говорила. Наверняка она толком не знала сама.

- О чём она писала в письме?

- Она предлагала переехать в Прагу. Ну, я что... я согласился. В тот момент деньги уже были на исходе, а именно в Праге осел Пьетро.  Мы с Фульвией хотели потребовать от новоявленного барона фон Габора оставшуюся обещанную сумму.  И вот я в Праге. Фульвия устроила нам вроде бы неожиданную встречу. Увидев меня, Габор - Пьетро побледнел, разволновался, обещал всё сделать, просил лишь подождать, уверяя, что он и сам не богат и зарабатывает игрой в карты.

- Он вернул вам оставшиеся деньги?

- Не все. Но всё же он пристроил меня в университет. Я его благополучно закончил, сделал кое - какую карьеру, стал адвокатом. Габор иногда помогал мне, а я ему в различных делах. Наши отношения были не так уж плохи.  Годы шли, дела мои были не блестящи, совесть мучала. Я был женат, но оказался бездетен, с женой мы расстались. Мне всё время казалось, что жизнь моя не удалась, и я стал глушить всё в хмелю и в объятиях красавиц, а позже пристрастился к опиуму. Увы... Вот, пожалуй, и всё. Дальнейшее вы знаете.

- Вас не удивила внезапная смерть Габора?

- Знаете, как-то не очень. Он вошёл в такую ненадёжную среду, был связан с людьми порочными... Среди них смерть кажется обычным явлением.

- О судьбе Фульвии вы в курсе?

Блатас кивнул, хлебнув ещё коньяку.

- Бедняжка. Это он, Габор, довёл её. Обещал на ней жениться, но так своё обещание и не выполнил.

Майнер задумался.

- Вы не помните, какая была фамилия того доктора, который помогал принимать роды? – спросил он.

Блатас насупил рыжие брови.

- Ох, не знаю, смогу ли вспомнить. Ведь больше двадцати лет с тех пор прошло! Как-то на «В», вроде Висконти, что ли... Да, кажется, врач Висконти.

Майнер пристально смотрел на адвоката.

- Ну что же, спасибо за ваш рассказ, господин Блатас.  Вы очень мне помогли кое-что прояснить. Но может быть ещё понадобитесь.

- Да зачем? Я вам рассказал всё, как на духу, - задёргался на месте Блатас.

- Мало ли.

Они какое-то время сидели, задумчиво глядя то в окно, то друг на друга, вслушиваясь в звуки оркестриона.

И тут Блатас наклонился поближе к Майнеру и негромко спросил:

- Господин комиссар, после моего честного рассказа, я могу надеяться, что вы не будете поднимать то старое дело со взяткой.

- Я постараюсь, господин Блатас, - едва усмехнувшись ответил Майнер.

Возвращаясь домой, комиссар сопоставлял полученные данные. Вырисовывалась странная картина. С одной стороны существовала Виола Висконти, которая вероятно была любовницей барона Эрнста Габора. С другой стороны в городе появился граф Черни, у которого был брат Просперо Висконти, по его словам, изгнанный за насилие над женщиной и давно умерший. И вот, наконец, врач, принимавший роды у Джулии Риччи – тоже по фамилии Висконти. Случайность? Быть может однофамильцы? Или это звенья одной цепи?