Буря в Техасе

Дон Пендлтон Буря в Техасе

Воистину, величие человека заключается в его способности навлекать проклятия на свою голову.

Худшее, что можно сказать о большинстве наших преступников, будь то государственные деятели или воры, заключается в том, что их нельзя даже проклясть — они того не стоят.

Т.С.Элиот

Свою жизнь и жизнь врага я кладу на чашу одних и тех же весов. И если проклятие — ее единственная цена, то пусть решающее слово скажет человечество. Я же исполню приговор.

Из дневника Мака Болана

Пролог

— Я не судья им. Я — вершитель правосудия.

Этими словами ветеран вьетнамской войны, заработавший у однополчан кличку Палач, объявил личную войну мафии.

Мотив ее был так же прост, как и сам этот человек. Он был убежден, что в мире существует некое равновесие: каждому действию есть противодействие, добру противостоит зло, силе — слабость, а на смену несправедливости всегда, в конечном счете, приходит справедливость. Мафия своими действиями спровоцировала противодействие, столь же неизбежное, как ответная реакция на любую силу в мире.

Как это ни парадоксально, мафия сама способствовала возникновению войны против мафии. Это она породила яростное пламя праведного гнева Палача, его смертельную жажду кровной мести.

Мстителя звали Мак Болан. Тридцати лет от роду, профессиональный солдат, он отслужил два срока на передовой во Вьетнаме, откуда его отозвали домой на похороны родителей и малолетней сестры, ставших жертвами мафии. Болан родился и вырос в Питтсфилде, в этом же городе он потерял всех своих родных. В юности Мак только краем уха слышал о мафии, ее могуществе и порочности, да и родные места покинул еще совсем молодым. Занятый военными проблемами большого мира, Болан возмужал и овладел военной профессией, связав свою судьбу с армией. Отвлеченные воспоминания о другом мире, где не было войны, но все равно властвовали насилие и смерть, едва сохранились в его памяти.

Трагедия семьи внезапно вернула Мака к печальной реальности, когда опасность подстерегала человека на каждом шагу, заставила его по-новому взглянуть на царящий в обществе вопиющий криминальный беспредел... Болан сделал соответствующие выводы и... разразилась новая беспощадная война.

— Я не судья им. Я — вершитель правосудия.

Временами воину-одиночке казалось, что все хитросплетения его причудливой судьбы были предопределены свыше и неизбежно вели к столкновению с мафией — раковой опухолью общества, известной под названиями «Коза Ностра», Синдикат, Картель, Организация. Как бы ее ни называли, для Болана мафия всегда была преступным сборищем воров и головорезов, подонков и отбросов общества, злокачественным наростом на теле человечества. Кроме того, Мак был глубоко убежден в неспособности государственных правоохранительных органов успешно противостоять этой угрозе.

Он ясно понимал одно: кто-то должен был встать на борьбу с этим уродливым явлением.

Не многие из современников Болана могли бы составить ему конкуренцию в притязаниях на ту роль, которую он сам возложил на себя.

Он не без достаточных на то оснований считал, что идеально подходит для этой работы. Его врожденные качества вкупе с силой духа и железной волей, воспитанной годами боевой учебы и кошмарными испытаниями, перенесенными в аду, называемом Вьетнамом, создали поистине уникальную личность. Болан хорошо знал себя и объективно оценивал свои возможности. Он умел смотреть на вещи и осознавал всю сложность задачи, за решение которой взялся с присущей ему решительностью.

Мак Болан был не первым из тех порядочных людей, которым довелось столкнуться с людоедами из мира организованной преступности. И он не первый пережил личную трагедию, когда всепожирающая и постоянно разрастающаяся раковая опухоль мафии поглотила родных ему людей, ставших жертвами криминального беспредела. И наконец не он первый осмелился бросить вызов мафии. Но он оказался первым, кто идеально подходил для борьбы с ней, кто трезво взвесил свои силы и поверил в успех. Поэтому, бросив Организации перчатку, Мак взял на себя своего рода обязательство избавить человечество от империи зла, которую являла собой мафия. Это обязательство в полном смысле слова стало его священным долгом.