Буря в Техасе

Но Болан не любил философствовать. Испытующе-насмешливый взгляд его холодных серо-голубых глаз безошибочно наводил на мысль, что он — реалист-прагматик. Болан считал, что ничто не имеет более реальной и практической ценности, чем умение выжить в этом мире. Закон джунглей — это не философия, а реальность. Так он понимал жизнь, и в свете такого ее восприятия все, что касалось мафии, было для него предельно ясно и просто: мафия вознамерилась изнасиловать и сожрать весь мир, и никто на свете не пытается воспрепятствовать этому. Но кто-то должен дать ей по зубам. Возможно, именно Болан способен сделать это. Во всяком случае, он, как никто другой, готов выполнить эту миссию. Наивный идеалист? Нет. Просто это — его долг. К черту все философские и моральные предрассудки! Он должен хотя бы попытаться что-либо сделать. И Мак Болан пытается...

Он совершил семнадцать кровопролитных рейдов, во время которых щедро сеял смерть и разрушение в рядах мафии. Борьба развернулась на территории США, затем перекинулась в Европу, на Британские острова, в карибский регион. Палач преследовал противника повсеместно, применяя ошеломляющую тактику партизанской войны, единственно приемлемой для бойца-одиночки. Где бы он ни появлялся, его внезапные удары приводили врагов в замешательство или обращали в паническое бегство. Вся тактика Болана укладывалась в простую и надежную формулу: разведка — скрытное сближение с целью — огонь!

Благодаря самым невероятным слухам Мак быстро превратился в живую легенду и стал объектом повышенного интереса со стороны средств массовой информации.

При одном лишь упоминании о нем стыдливо опускали очи долу представители Министерства юстиции, федеральной и муниципальной полиции; зеленели лица членов мафиозных семей, которые как огня боялись Мака Болана-Палача и не рисковали вслух произносить его имя.

Но, несмотря на это, весь мир знал, что Мак Болан — живой труп. Его война представлялась безнадежной, силы — слишком неравными, а шансы на выживание — равными нулю.

На смену каждому уничтоженному гангстеру приходил десяток новых. На каждого полицейского, не скрывавшего своих симпатий к этому мужественному человеку и его борьбе, приходилась сотня таких, которые были полны решимости положить конец его незаконному крестовому походу. И с каждой новой, пусть даже самой незначительной личной победой Болан все яснее осознавал, что его шансы на выживание в этой тяжелой борьбе уменьшаются в геометрической профессии.

Но он не сдавался...

В один прекрасный весенний день, когда вся Северная Америка пробуждалась после долгой зимней спячки, в штат Техас пришла смертельная буря. У этой бури было человеческое лицо. И имя — Мак Болан.

Глава 1

Ночной мрак над техасской равниной начал рассеиваться под натиском серого рассвета, когда с запада появился блестящий двухмоторный самолет «Сессна», летевший низко над ровной поверхностью земли.

На борту самолета находились два человека.

Пилота — красивого смуглолицего молодого человека — звали Джек Гримальди. Участвуя во вьетнамской кампании, он приобрел богатый опыт полетов на малой высоте, а вернувшись в Штаты, отточил и усовершенствовал свое мастерство. Джек с одинаковым блеском летал практически на всех видах летательных аппаратов. До недавнего времени он служил интересам людей, враждебных человеку, сидевшему сейчас рядом с ним.

Пассажир был одет в черный эластичный комбинезон, плотно облегающий фигуру. А такой наряд обычно предпочитают коммандос, которым необходимо скрытно проникнуть на вражескую территорию. В данный момент человек в черном являл собой ударную группу в составе одного человека. Его талию опоясывал ремень армейского образца, на котором в кобуре висел крупнокалиберный пистолет и другое боевое снаряжение, грудь крест-накрест перекрещивали патронные ленты и ремни, на которых крепились различные боеприпасы и все необходимое для автономных действий в боевой обстановке. Его лицо и кисти рук для маскировки были зачернены специальной краской. В тусклом свете приборной доски самолета можно было четко рассмотреть только глаза — голубые, со стальным оттенком. Казалось, от их холодного цепкого взгляда ничто не могло ускользнуть.

Летчик взглянул на своего пассажира и подавил невольную дрожь.

— Судя по сигналам радиомаяка, мы уже на подлете, — сухо сообщил пилот.

Человек в черном комбинезоне после небольшой паузы спокойно ответил:

— Точно. Прямо по курсу — ферма.

Гримальди кивнул.

— О'кей, приготовился. Будем садиться с первого же захода. Засеки время, от фермы до места посадки минута сорок секунд лета.

Пассажир бросил взгляд на часы и категорическим тоном произнес:

— Поточнее с цифрами, Джек. Дай мне ровно девяносто секунд. Девять-ноль.

— О'кей, я все знаю: с момента касания до полной остановки.

— Вот именно, — одобрительно заметил пассажир, впервые проявляя некоторое подобие эмоций, — если, конечно, не хочешь оказаться под перекрестным огнем.

— Значит, девять-ноль, — подтвердил Гримальди и натянуто улыбнулся.