Буря Жнеца. Том 1

Бабочки порхали среди маленьких желтых цветов – Брол отметил, что крылья насекомых точно такого же цвета, как лепестки, и удивился, что прежде не замечал такой подробности. Природа понимает маскировку и обман. Природа напоминает нам, как выжить. Эти истины хорошо усвоили тисте эдур – серые, как тень, от которой рождены; серые, как стволы деревьев в мрачном лесу их мира; серые, как саван сумерек.

– Что же мы забыли? – пробормотал он.

Военачальник арапаев – преда – повернул к нему лицо, затененное выступающим краем шлема.

– Наместник! Мы заняли позицию, как вы приказали…

– Не обращайте внимания, – прервал Брол Хандар, почему-то раздраженный вниманием ветерана. – Кто охраняет лагерь?

– Четыре сотни разной пехоты, – ответил воин и пожал плечами. – Летери всегда самонадеянны.

– Это от огромного численного превосходства, – протянул другой арапай.

Первый преда кивнул:

– Я хорошо помню, дружище, удивление на их лицах в тот день, когда мы трепали их у Летераса. Как будто мир разом оказался совсем не таким, каким они привыкли его считать. Этот взгляд – недоверие. – Воин рассмеялся. – Слишком упорно отказывались принимать правду, когда было нужно.

– Хватит, – отрезал Брол Хандар. – Силы атри-преды бьются с оул’данами – вы что, не слышите? – Он повернулся в седле и посмотрел на восток. – Смотрите, какая пыль.

Он помолчал дюжину ударов сердца, потом повернулся к первому арапаю:

– Отведите две когорты к лагерю. Четырех сотен летерийцев недостаточно.

– Наместник, а если нас вызовут на подмогу войскам атри-преды?

– Тогда мы проиграем битву. Вы получили приказ.

Преда кивнул и, пришпорив коня, помчался к выстроившимся воинам эдур.

Брол Хандар посмотрел на ждущего рядом к’риснан. Кривой колдун сгорбился в седле, напоминая нахохлившуюся ворону. Он накинул капюшон – несомненно, чтобы спрятать искаженные, когда-то симпатичные черты. Сын вождя, преображенный в жуткую икону хаотичной силы, перед которой склонили колени тисте эдур. Наместник поежился.

– Что вас гнетет? – спросил он.

– Что-то, ерунда, – прозвучал гортанный голос; слова искажены изуродованным горлом. Это был звук боли, долгой и неисцелимой.

– Что именно?

Снова конвульсия – Брол решил, что колдун пожал плечами.

– Следы на мертвой земле.

– Оул’данских военных?

– Нет. – Голова под капюшоном повернулась, и укрытое в тени лицо обратилось к наместнику: – Тяжелее.

Внезапно Брол Хандар вспомнил громадные когтистые отпечатки, найденные на разрушенной ферме. Он выпрямился, взявшись за арапайскую саблю на боку.

– Где? В какой стороне?

Не сразу к’риснан вытянул руку, похожую на птичью лапу.

В сторону обозного лагеря.

И внезапно оттуда донеслись крики.

– Когорты, бегом! – проревел Брол Хандар. – К’риснан и колдуны, за мной!

Он пришпорил коня, пустив испуганное животное в галоп.

Он видел, что арапай-преда, сопровождавший две когорты, уже дал команду «бегом». Воин повернул голову в шлеме, провожая взглядом скачущего мимо наместника и магов.

Впереди нарастал рев испуганных быков и мулов, печальный и беспомощный, перекрывающий звуки битвы. Палатки пропали, растяжки взметнулись в воздух, и Брол увидел фигуры, бегущие прочь из лагеря на север…

…где их ожидала идеальная засада оул’данов. В высокой траве. Стрелы, легкие копья пронзали воздух. Воины спотыкались, падали, и тут дикари, громко крича, налетели с копьями, топорами и мечами.

Им уже ничем не помочь – бедняги. Необходимо спасать припасы.

Наместник с колдунами достигли пологого склона и помчались к ряду лекарских палаток.

Существо, возникшее перед ними, и вправду было демоном – этот образ навсегда засел в мозгу и вызывал ужас. Наш древний враг, эдур никогда не забыть…

Голова вытянулась на гибкой шее, широкая пасть обнажила клыки-кинжалы. Массивные плечи за шеей, длинные крепкие передние лапы с громадными изогнутыми железными клинками – там, где должны быть пальцы. Нагнувшись вперед, пробегая на гигантских задних лапах, вытянув хвост для равновесия, тварь внезапно появилась среди них.

Лошади заржали. Брол оказался справа от демона, почти в зоне достижения мелькающих лезвий, и в ужасе наблюдал, как змеиная голова метнулась вперед, челюсти сомкнулись на шее лошади с хрустом, разомкнулись, разбрызгивая кровь; пасть была полна мяса и костей, хребет лошади был виден в ужасной дыре, оставленной жуткими челюстями. Лезвие разрубило колдуна, сидящего в седле, до половины. Второй клинок опустился, прорезав другое бедро колдуна и седло, впился в плечо лошади, пробил лопатку и ребра. Животное рухнуло от удара, а всадник, из культи ноги которого хлестала кровь, качнулся, замер на мгновение в одном стремени и повалился на землю; и на лицо, обращенное к небу, опустилось лошадиное копыто.