Буря Жнеца

– Об этом, Эдур, я не могу судить. Лучше уходи – она ведь будет очень голодной. К тому же нам много чего нужно обсудить… Старые трения.

Уродливый ведун потащился прочь. «В конце концов, ты скорее ее дитя, чем мое. Мне хотелось бы, чтобы она оказалась без союзников. Хотя бы сейчас.

Во всем Менандора виновата. Точно».

Глава 6

Аргументы приводились следующие: цивилизация, скованная структурами излишнего контроля за действиями населения – будь то выбор религии или производство товаров – начнет высасывать из своего народа волю и предприимчивость, ведь эти качества перестанут стимулировать и приносить выгоду. На первый взгляд, это достаточно разумно. Трудности появляются, когда оппоненты подобной системы описывают систему совершенно противоположную, в коей индивидуализм считается божественным и священным, в коей невозможно служение более великому идеалу (в том числе обществу). В такой системе алчная скаредность процветает под маской свободы, самые худшие черты человеческой натуры выходят на передний план; это непримиримость столь же яростная и бессмысленная, какая свойственная противоположной матерналистской системе.
При столкновении этих двух крайних систем мы станем свидетелями жестокой глупости и кровожадной бесчувственности; два озверелых лица переглядываются через неизмеримую бездну, но и по делам, и по фанатизму они являются зеркальными отражениями.
Это было бы забавным, если ни было бы столь трогательно глупым…

В защиту сострадания,
Денабарис из Летераса, 4-е столетие

Мертвые пираты были бы лучше – так считала Шерк Элалле. Есть некий извращенный вид справедливости в том, что мертвые охотятся на живых, в особенности отбирают сокровища. Удовольствие изымать эти совершенно бесполезные вещички было единственной причиной ее криминальной деятельности, вполне достаточным стимулом придерживаться новоприобретенной профессии. К тому же она оказалась хорошей пираткой.

Трюмы «Вечной Благодарности» заполнились грузами с брошенного эдурского корабля; ветер дул крепкий и устойчивый, он настойчиво толкал пиратов в сторону моря Драконов и казалось, что идущий следом большой флот не приближается.

Эдурские и летерийские суда, не менее сотни. Они появились с юго-запада, двигаясь курсом, ведущим к устью реки Летер. Тем же самым курсом шли корабль Шерк Элалле и два торговых корыта, которые «Вечная Благодарность» быстро нагоняла. Это огорчало: шаланды из Пилотта были лакомыми целями, и если бы не идущая по пятам масса имперских судов, она выставила бы когти…

Скорген Кабан с бранью подошел к ней, стоявшей на кормовой надстройке. – Это же их адский Поиск? Два главных флота – или все, что от них осталось. – Старший помощник перегнулся через ограждение и сплюнул в выбегающую из-под киля пенную струю. – Они будут дергать нас за хвост до самой гавани Летераса.

– Точно, Красавчик. Нам придется быть паиньками.

– Да. Не знаю ничего более трагического.

– Мы выдюжим, – ободрила Шерк. – Едва попадем в гавань, сможем продать что захватили – и надеюсь, успеем до того, как флот сделает то же самое, ведь цены упадут, помяни мои слова. Потом сразу назад. Много шаланд выходит из Пилотта.

– Как думаете, флот наткнулся на те обломки? Все клочки парусины подняты на мачты, словно нас догоняют. Войдем в устье – и окажемся в ловушке, капитан.

– Да, тут ты можешь быть прав. Если их разметал шторм, некоторые могли наткнуться на обломки. Если те к тому времени не затонули. – Она подумала. – Вот как скажу. Мы пройдем мимо устья. Если они не обратят внимания и пойдут по реке, мы вернемся и пойдем следом. Но тогда они причалят раньше нас, что значит, что…