Буркачан

– Ещё неизвестно, Стёпа, что это за чувства. Может, блажь девчоночья, увлечённость. Разве ты такое не проходил? – слегка закуражился Алесь, так, для форса.

– Такие не увлекаются! Здесь всё серьёзно. А сам-то ты? – Степан поглядел на Алеся исподлобья. – Не приведи Господь поматросить! – застучала рукоятка ножа, запрыгал зайчик, сливаясь в одну светлую полосу. – Я не посмотрю, что ты мой друг!

– Оставь, Стёпка! Или ты меня не знаешь? У меня сейчас такое в душе смятение: и восторга, и страха. Уж очень волнительна разница в годах: я же ей в отцы гожусь! Полез в огонь старый кот! Чувствую – обожгусь, а ничего не могу с собою поделать!

– Опасность есть, только не с этого берегу, Алесь. Дэги не предаст, не изменит, уж поверь мне! Она тебя полюбила не просто так, навзлёт, по-бабьи. Ей дан знак оттуда, – Степан ткнул ножом в потолок.

– Тогда с какого берега беды ждать? Осуды я не боюсь, ничьей.

– На хаятелей и мне плевать, – Степан плюнул воздухом. – Губернатор на неё глаз положил, уже как года два. Приезжал сюда поохотиться зимой. Девчонка не в добрый час на глаза попалась. Он с первого взгляда влип. Бабник ещё тот, с точным прицелом: в город заманивает, подарки шлёт. Сватов засылал несколько раз – она даже в тайге хоронилась. Так его опричники и там достать пытались. Видимо, хотели силой взять, в город увезти, а там, мол, поживёт, попривыкнет да и остепенится. Да разве её так возьмёшь? Тайга – дом родной! Она белку пулей в глаз бьёт! Да ежели бы вдруг всё-таки боль какую нанесли ей, я кому угодно башку снесу! Хоть и губернатору, – Степан с размаху вонзил лезвие ножа в крышку стола. Они выпили ещё по рюмке.

Хозяин уронил затяжелевшую голову на руки. Алесь помог ему добраться до постели.

– Может у меня заночуешь? – заплетался языком Степан. – За её домишком менты приглядывают. Напорешься ещё!

– Не бери в голову! Я за себя постою, – Алесю не терпелось попасть в домик Дэги. Как знать, может, она уже там?

Ночь была тихая и тёплая. Звёзды так густо горели в небе, что, казалось, касались краями друг друга. Избушка Дэги находилась на самом краю села, в десятке метрах от начала тайги. Алесь без труда нашёл её. За верхней над входом доской он нашарил ключ, открыл замок.

Из помещения пахнуло осенним лесом. Алесь посветил карманным фонариком, обнаружил под притолокой выключатель. Под низким деревянным потолком – рукой достать – вспыхнула электролампочка в матовом стеклянном шаре. Алесь огляделся: у входа в избушку располагалась кирпичная печь, аккуратно сложенная и хорошо пробелённая известью, рядом –столик с одинарной электрической плиткой и электрочайником; на стенах, обитых широкой дранкой, пучки каких-то трав и веников; этажерка с книгами, рядом – стол, покрытый клеёнкой в белый горошек; два небольших окошка занавешаны шторками из жёлтой ткани. Цветов, в привычном ожидании, на них не было. Это говорило о том, что хозяйка редко бывает дома. В углу – рукомойник с подставленным под него большим цинковым ведром, полочка с мылом и зубной щёткой. У стола – два табурета. Цинковый бочонок с водой.

В печку одним краем упиралась деревянная кровать – можно греть ноги лёжа – с толстым твёрдым матрацем, покрытым шерстяным клетчатым одеялом и двумя подушками на нём. Горка белья подсказала Алесю, что оно приготовлено для гостя, но он постеснялся разбирать чужую постель. Погасил свет. Бросил на лежащую у кровати медвежью шкуру свою брезентовую куртку-энцефалитку, лёг на неё и задумался: «В сущности, как мало надо человеку для того, чтобы жить спокойно, в достатке, а главное – свободно, не обременяя себя ни лишней одеждой, ни мебелью, ни другими вещами!» Вспомнились слова Степана: «Она живёт в согласии с природой, по её законам, а не нашим, человеческим, давно испохабленным ложью».

В дверь постучали. «Дэги!» – пронеслось в мозгу. Алесь щёлкнул выключателем и открыл дверь. Вошли два милиционера: рядовой и сержант.

– Кто вы такой? – строго спросил сержант нетвердым голосом, сонно моргая. От него густо несло водочным перегаром. Намётанный взгляд Алеся отметил: недавний солдат, приглашённый на службу в милицию. Сотрудников, особенно в таких отдалённых от центра районах, днём с огнём не сыщешь! Хватались за любого, кто оттянул армейскую лямку, знал строй, команду и умел владеть оружием.

– Может быть, вначале поздороваетесь, представитесь? – вежливо сказал Алесь.

– Кто ты такой, – икнул сержант, – штобы… штобы я тут перед тобой расписывался? Документы есть? Показывай!

И вновь услышанное слово «документы» с ударением на втором слоге больно ударило в сердце: «Да что же это такое? Десятилетия проходят, а эта мразь в стране никак не переводится! Явно в армии тоже был сержантом, в «дедах» ходил, над новобранцами измывался, ублюдок». Так хотелось дать ему в рожу!

– Я майор войск специального назначения, здесь по поручению губернатора области, – спокойно и твёрдо сказал Алесь. – С таким хамом, как вы, да ещё и пьяным, разговаривать не хочу. Немедленно пригласите сюда начальника вашего отдела!