Бурная молодость Жени Степанова

Так продолжалось, считай, до конца пятидесятых годов. Потом, срок их ссылки закончился. Полякам разрешили вернуться на родину. Конечно, тем, кто из них остался в живых. Ну, а покойники так здесь и по сю пору лежат.

Приезжий мужчина указал на одну из могил, на которой стоял плоский камень с надписями на польском наречии. Все буквы были выбиты вычурным готическим шрифтом. Не враз, разберёшь. А если и прочитаешь, так всё равно ничего не понять.

Солдаты подогнали к могиле маленький трактор с ковшом. С его помощью сняли увесистый памятник, большое надгробие и всё погрузили в кузов машины. Грузовик перевез их от реки на участок, расположенный в дальнем углу обширного кладбища. Там экскаватором вырыли новую яму под гроб.

После чего, наступил черёд самой эксгумации. «Беларусь» снял верхний полутораметровый слой мёрзлого грунта и собрался двигаться дальше. Вдруг, поляк вышел вперёд и остановил быстро идущий процесс.

– Стой! – приказал он трактористу: – Дальше копать будут вручную.

Женя и все остальные бойцы удивлённо вздёрнули брови. Переглянулись между собой. Печально вздохнули и с большой неохотой разобрали тот инструмент, что привезли с собою из части.

К радости молодых землекопов, почва оказалась сухой и песчаной. Воды в ней было на удивлёние мало. Поэтому, она не превратилась в ледяной монолит. Её не нужно было долбить кирками и ломом. Хватало ударов обычной лопаты. Работа шла достаточно быстро. Не то, что при рытьё блиндажей в каменистых холмах.

Пока выбрасывали землю наверх, Женя с содроганием думал о том, что они скоро увидят внизу? Наверняка, наткнутся на гнилые трухлявые доски, среди которых будет лежать рассыпавшийся на части скелет. Собирай его после в мешки и корзины и таскай на другой конец польского кладбища.

Скорее всего, на жутких останках окажутся лохмотья гнилой, жутко воняющей плоти. Хорошо, что сейчас на дворе стоит мороз минус пять. Пока будешь возиться с костями, не отравишься воздухом, насыщенным испарениями трупного яда.

К счастью кладовщиков, всё получилось совершенно иначе. Спустя полчаса, лопаты наткнулись на абсолютно целёхонький гроб, обитый старинной, очень толстой, оцинкованной жестью.

Сухая песчаная почва и надёжная стальная обшивка уберегли домовину от малейших следов разрушения. Она выглядела на удивление новой, словно оказалась в могиле всего полгода назад.

Массивный ящик быстро обвязали верёвками. Солдаты по очереди поднялись из большого раскопа. Потянули все разом и вытащили «деревянный бушлат» на дневную поверхность. Затем, погрузили останки в машину.

Лавируя между могилами, грузовик отвёз скорбный груз к новому месту. Там его опустили в глубокую яму и, с большим облегчением, снова зарыли. Всё-таки, как не верти, а возиться с давнишним покойником, дело весьма неприятное. Хорошо, что на слабом морозе, он совсем не вонял.

Мужчина достал из кармана пальто маленький требник. На тёмной обложке Женя увидел четырёхконечный крест католической церкви. Поляк прочёл небольшую молитву. Православные кладовщики дружно перекрестились. Печально вздохнули и принялись за установку надгробия с памятником.

Дотошный Бжезинский напряжённо следил за молодыми солдатами. Если ему вдруг казалось, что бойцы делалит, что-то не так, то он немедленно вмешивался в текущий процесс. Останавливал их и заставлял всё исправить по его разумению. Кладовщики тихо роптали, но с чужеземцем не спорили. Как-никак, а сейчас, он их командир.

Ближе к вечеру, вся работа успешно закончилась. Зондер-команда, что в переводе с немецкого означало – «специальный отряд», погрузился в холодный кузов грузовика. Товарищ Бжезинский вновь уселся в тёплую кабину к шофёру. Одним словом, он вёл себя, как все офицеры.

Седой старичок помахал уставшим солдатам на прощание рукой. Шагнул к узкой речке и исчез в густых зарослях прибрежных кустов. Растворился среди голых ветвей, словно таинственный леший.

Машина тронулась с места. Следом за ней затарахтел «Беларусь». Вместе со всеми, Женя отправился в «любимую» военную часть. К своем удовольствию, солдаты успели к наступлению ужина. Они быстро поели. Вернулись в казарму и в назначенный срок, отправились спать.

Настойка боярышника

Ещё около часа, Женя находился в приёмной. Он ждал своей очереди к начальнику участка строительного треста Тольятти. Благодаря разговорам про самогон, парень вспомнил про своего давнего друга. Только он постеснялся рассказывать эту истории в незнакомой компании.

Звали товарища Гоша Зарубин. После окончания школы, он окончил полугодовые курсы фотографов и стал работать в одном из проектных учреждений города Куйбышева. Та небольшая контора находилась недалеко от пятиэтажного дома Жени Степанова. После занятий в энергетическом техникуме, парень иногда заходил проведать приятеля. Вход туда был свободным.

Характер у Гоши оказался чрезвычайно прижимистый. Молодой человек хотел сэкономить везде, где только можно. Например, он старался не покупать обычную водку, а варил самогон. Как это ни странно, но запах сивухи он весьма не любил.