Бурная молодость Жени Степанова

Створка слегка приоткрылась. Чья-то рука схватила его за грудки, втянула в тёмный проход и вручила увесистую упаковку лекарств. Гоша спрятал добычу в портфель, в котором носил всё, что нужно фотографу. Ещё через миг, он оказался на улице. За спиной громко лязгнул засов. Всё немедленно стихло.

    Счастливый обладатель настойки вернулся домой и вошёл в небольшую прихожую. Судя по запахам, наполнившим воздух, уже поспевал замечательный ужин.

Жена возилась возле плиты и не вышла встречать усталого Гошу. Он быстро разулся и устремился в кладовку, где не было света. Чтобы супруга не отыскала коробку, парень положил её в шкаф, где хранились ядовитые химикаты для фотопечати. Вскрыв на ощупь, картонную тару, он взял один пузырёк для проведения пробы и сунул в карман пиджака.

После чего, переоделся в маленькой спальне и потопал в тесную кухню. Усевшись за сервированный стол, он пододвинул к себе пустую чайную чашку, изготовленную из коричневой глины. Открутил крышку флакончика и, не глядя на этикетку, вылил в посуду всё содержимое.

Услышав громкое бульканье, жена осуждающе посмотрела на Гошу. Муж весело выдохнул: – На здоровье! – плеснул пятьдесят граммов в распахнутый рот и одним махом всё проглотил.

Только тогда, он осознал, что выпил не знаменитую настойку боярышника, а совершенно иного качества жидкость! Как и думал фотограф, она была достаточно крепкой, не менее семидесяти градусов. Спирт сильно обжёг все рецепторы на языке.

Затем, во рту человека возник целый букет ощущений. Причём, весьма неприятных. К удивлению Гоши вкус у напитка оказался потрясающе едким. Он съёл целую тарелку борща и лишь после этого, послевкусие немного ослабло.

Фотограф с огромным трудом отошёл от полученных им впечатлений. Однако, у него изо рта вдруг стало усиленно пахнуть. Причём, несло так отвратительно, что это нельзя описать никакими цензурными фразами. Жена выскочила из-за стола и убежала из кухни.

Гоша был потрясён неожиданно мощным воздействием странной микстуры: –«Наверное, я выпил какой-нибудь яд». – сказал он себе. Вытаращив глаза от испуга, он дрожащей рукой схватил пузырёк и поднёс к глазам этикетку.

С неописуемой болью фотограф узнал, что он влил внутрь своего организма? Оказалось, что это не настойка боярышника, а экстракт чеснока! Гоша метнулся в кладовую и мокрыми от возбужденья пальцами открыл большую коробку. Там находилось ёще сто пятьдесят точно таких же флаконов.

Оно и понятно, ведь фотограф отдал за упаковку десять рублей. В те времена, это было достаточно внушительной суммой. Причём, один пузырёк едкой жидкости тогда стоил всего семь копеек.

Несмотря на чрезмерную крепость и отчаянную дешевизну, её брали удивительно мало. Даже опустившиеся алкоголики обходили её стороной. Уж очень она сильно воняла.

Почему всё так вышло, Гоша так никогда не узнал. Женщина отказалась с ним потом говорить. То ли она не хотела, чтобы парень являлся ещё раз в аптеку и велела сунуть фотографу чесночную дрянь, вместо благородной настойки? То ли её подменил тот самый грузчик, что встречал его у заднего входа?

Сколько Гоша не бился, он так и не смог избавиться от этой противной микстуры. Ему не удалось ни вернуть эту настойку в аптеку, ни кому-то продать, ни даже просто так подарить.

Никто не хотел брать её даже даром. Отнести на помойку такое количество спирта, у фотографа не поднималась рука. Пришлось скрепить своё бережливое сердце и пить самому.

Правда, он мог её принимать не чаще, чем один раз в неделю. На большее у него не хватало душевных и физических сил. Его лужёный желудок начинал бунтовать. Да и жена была недовольна. Она отсылала его спать на диван.

Вот и считайте, как долго продлилось противоборство фотографа с ужасной микстурой? По самым скромным подсчётам, на уничтожение чесночной настойки у несчастного Гоши ушло года три, а может и больше.

Браслет

Конец той недели прошёл точно так же, как первый день, проведённый солдатами на старом польском погосте. Бойцы снимали тяжёлые, добротные памятники и каменные надгробия. Выкапывали большие гробы, обитые толстой оцинкованной жестью. Отвозили их подальше от речки и захоранивали в новых могилах.

Всё это время, рядом с кладовщиками находился товарищ Бжезинский. Здесь же крутился и ветхий мужчина, который оказался местным смотрителем данного кладбища. Он то и рассказал Жене историю одной из многих десятков могил.

По словам старика, в ней была захоронена очень красивая молодая полячка, сосланная из западного города Львова. Суровые зимы и крестьянские бытовые условия оказались непереносимыми для хрупкой, весьма избало́ванной женщины.

Ведь до переселенья в Сибирь, она жила в огромном дворце, что твоя госпожа. У неё было множество слуг и всё остальное, что пожелает душа. Здесь же ей приходилось ютиться в обычной избе, полной чужого народу. Пустого жилья здесь отродясь не бывало. Поэтому, поляков подселили к местным крестьянам.

Плюс ко всему, нужно было всё делать самой: готовить, стирать, работать в огороде и поле. Очень скоро она тяжёло заболела. Без пригляда врача, быстро угасла и тихо скончалась.