Бурная ночь

– Эта земля примыкает к гостинице? – спросил он. Порция бросила на него удивленный взгляд. Она ожидала другого вопроса.

– Да. – Она повернула на едва различимую тропинку, которая вела к протекавшему неподалеку ручью. – Когда Томас был моложе, он мог обеспечить нашу кухню и мясом, и рыбой. – Она скорчила едва заметную гримасу: – К сожалению, Куин и Спенсер теперь слишком стары, чтобы охотиться, а это означает, что добыча дичи предоставлена браконьерам и мне приходится вступать в пререкания с мясником, убежденным, что он вправе воспользоваться положением женщины, вынужденной вести дела без поддержки мужчины.

В его серых глазах Порция заметила искру обычно присущего Фредерику юмора. И это принесло облегчение.

– Знаете, малышка, я испытываю сострадание к этому нелепому мяснику, – поддразнил он. – Не сомневаюсь в том, что вы умеете допечь этого несчастного так, что он готов отдать вам мясо даром.

– Я вовсе не допекаю его, – возразила она.

– Не допекаете?

– Нет, я… – На мгновение она задумалась, подыскивая более точное слово, чтобы охарактеризовать свою способность торговаться. – Это натуральный обмен.

Его губы дрогнули, красивое лицо хранило странное выражение, пока Фредерик вглядывался в ее влажные от дождя черты.

– Как вам будет угодно это назвать, – пробормотал он.

– Почему вы так странно смотрите на меня?

– Меня просто поразила абсурдность ситуации: того, что вы занимаетесь бартером с местным мясником. Вы рождены для совсем иной жизни, Порция. – Его голос окреп, стал более глубоким и низким, и она снова расслышала отзвук горечи. – Ваш отец лишил вас перспектив на лучшее и вынудил следовать путем, не предназначенным для вас.

Она хмурилась, все еще не уверенная в том, что Фредерик не одержим дьяволом. Вчера вечером с ним произошло что-то необычное, нечто, очень его встревожившее.

– Мой путь таков как есть, Фредерик, – ответила Порция, пожимая плечами. – И, как бы я ни желала другого, сделать ничего нельзя.

Без предупреждения он потянулся к ней, схватил за руку и резко повернул к себе, она смотрела прямо в его глаза, горящие лихорадочным блеском.

– А что, если можно вернуть то, чего вас лишили? Что, если вы сможете занять подобающее вам место в обществе?

Она покачала головой. Почему он так упорно говорит о прошлом? Они оба сумели преодолеть все препоны на своем пути. Конечно, разумнее было бы думать о будущем.

– Это неисполнимая мечта, Фредерик.

– Положитесь на меня, детка. – Его рука спустилась ниже и крепко сжала ее пальцы. – Что, если бы вас увезли в Лондон и предложили войти в самые модные светские гостиные?

Когда ей было семнадцать, ничто не казалось более соблазнительным, чем кружиться в бальном зале в объятиях красивого кавалера. Теперь же она только покачала головой, отметая эти глупые мечты.

– Мы оба знаем, что этого никогда не случится.

– А что, если это все-таки возможно?

Она подавила желание ответить резко. Почему-то для Фредерика был важен ее ответ. Очень важен.

– Хотите сказать, что у меня есть фея-крестная с волшебным жезлом? – спросила она, тщательно подбирая слова.

– Да, что-то в этом роде.

Не опасаясь нанести ущерб своему плащу, Порция прислонилась к скользкому стволу дерева, покрытому мхом, и теперь внимательно вглядывалась в лицо своего собеседника. Как и всегда, сердце сделало лишний удар, потому что ее снова потрясла удивительная красота его бледных черт. Даже боги могли бы позавидовать такому совершенству. Но в глубине его глаз прятались тени, и это заставило ее ответить на вопрос.

– Случалось иногда, что я желала быть достаточно богатой и никогда больше не беспокоиться о состоянии своих финансов, но в целом я не стала бы менять свою жизнь. – Она гордо вскинула подбородок. Почему бы и нет? Она это заслужила, заработала это право своим трудом. – Если бы я не испытала тягот, предоставленных мне жизнью, то не поняла бы, какой отвагой и силой обладаю. Я была бы еще одной скучной матроной, находящейся в полной зависимости от мужа и в постоянном страхе перед капризным и переменчивым обществом.

Он подался вперед, разглядывая ее черты и будто пытаясь решить, насколько она искренна.

– Неужели вы и впрямь предпочитаете жизнь хозяйки гостиницы жизни жены дворянина?

– Почему это вас так удивляет?

– Я склонен думать, что любой предпочел бы праздную жизнь постоянному ежедневному труду с целью ублажить чужих людей, – сказал Фредерик, и тон его был почти обвиняющим.

Она молчала, начиная подозревать, что бы ни угнетало Фредерика, это имело отношение к его прошлому.

Неужели его отец сказал или сделал что-то обидное? Или Фредерику пришлось претерпеть еще одну стычку с глупыми денди, решившим наказать его за незаконное происхождение?

– А вы, Фредерик?

Он вздрогнул от резкого порыва ветра, прорвавшегося сквозь заслон деревьев.

– Я?

Она склонила голову набок:

– Неужели вы охотно отказались бы от дела, созданного своими руками, чтобы посвятить свою жизнь мельканию в лондонском обществе?

Он поднял плечо:

– Если бы я был дворянином, у меня было бы поместье, которым я должен был бы управлять, я был бы постоянно занят.