Бурная жизнь Ильи Эренбурга

Наконец у Эренбурга появляются слушатели. Но здесь, как назло, он лишается вида на жительство. Кто-то из русских эмигрантов (Нина Берберова предполагает, что это был Алексей Толстой) донес на Эренбурга в полицию. Три года спустя чиновник префектуры, ответственный за его досье, признал, что в этом случае власти переусердствовали: единственным доказательством «виновности» Эренбурга были его статьи. Но как бы горячо их автор ни восхвалял революционное искусство, они никак не могли послужить основанием для его высылки из страны. Тем не менее против него выдвинуто обвинение в «пропаганде большевизма» и предписано в двадцать четыре часа покинуть Францию [141]. Так всего через десять недель после отъезда из Москвы Эренбург оказывается в третьей по счету европейской столице — Брюсселе. Здесь он находит поэта Франца Элленса, женатого на русской. С помощью Элленса административные формальности удалось уладить, и в конце концов, после томительного ожидания Эренбург получает вид на жительство. Он сразу приступает к работе. Вместе с Любой он отправляется на побережье и снимает комнату в гостинице. Там он начинает писать «Необычайные похождения Хулио Хуренито и его учеников». Роман давно сложился у него в голове: еще в Киеве, сидя в кафе «Клак», он рассказывал, эпизод за эпизодом, задуманную книгу Любе и ее друзьям; долгими одинокими ночами в Коктебеле он читал сам себе вслух еще не написанные страницы; в камере Лубянки развлекал своих товарищей по несчастью, сочиняя на ходу куски будущего романа. Эренбург-поэт столько раз изливал в слове свою тоску и ненависть, что теперь его перо само летало по бумаге. Написанный за один месяц, «Хулио Хуренито» станет самым удачным, самым оригинальным из его романов.

Автор и ученик Хулио Хуренито

Этот плутовской роман, полный горьких и циничных размышлений о современном миропорядке, часто сравнивали с «Кандидом» Вольтера и «Швейком» Ярослава Гашека [142]. Кто же такой Хулио Хуренито? Якобы уроженец Мексики (дань дружбе с Диего Риверой), он однажды появляется в парижской «Ротонде», чтобы завербовать себе учеников, из которых самым блестящим оказывается поэт Илья Эренбург. Хотя из-под пальто Хулио Хуренито и выглядывает длинный хвост, он, тем не менее, не дьявол (ведь существование дьявола подразумевает и существование Бога), а Великий Провокатор. Хулио Хуренито — человек без убеждений, задавшийся целью подорвать все представления, на которых зиждется буржуазное общество. Этот Учитель ничего не проповедует, его дело — извратить, обратить против нее же самой все принципы ненавистной ему цивилизации: «…после длительных раздумий он решил <…> что культура — это зло. Надо не нападать на нее, но всячески холить язвы, расползающиеся и готовые пожрать ее полусгнившее тело» [143]. Великий Провокатор доказывает, что за священными европейскими ценностями, такими как любовь, религия, труд, искусство, скрывается лишь всемогущая власть денег. Однако общая тональность «Хулио Хуренито» далека от обличительного пафоса прежних сочинений Эренбурга: конечно, Учитель погружен в глубокое отчаянье, но тирады в духе Леона Блуа в романе отсутствуют. Неужели опыт двух войн, недавно пережитых Эренбургом, смирил его анархистский пыл? Так или иначе, после своих испытаний он пришел к убеждению, что не он один питает желание «уничтожить дом», взорвать этот негодный мир, где ему приходится жить (именно в этом желании признается в разговоре с Хулио Хуренито автобиографический персонаж романа по имени Илья Эренбург), и что лучше всех с этой задачей справятся те, кто носит военную форму: «Провокатор — это великая повитуха истории. Если вы не примете меня, провокатора с мирной улыбкой и с вечной ручкой в кармане, придет другой для кесарева сечения, и худо будет на земле» [144].

Заметим, что европейский опыт Эренбурга (который в те времена не был чем-то исключительным), отнюдь не сделал его гуманистом и космополитом: напротив, современный мир представляется ему непрерывной борьбой, абсурдным и жестоким противоборством как отдельных личностей, так и целых народов. И вот вокруг Хулио Хуренито собираются семь учеников, готовых следовать за Учителем: все они родом из разных стран и воплощают самые трафаретные стереотипы: итальянец ленив, американец презирает культуру и думает лишь о деньгах, француз — гурман и гедонист, немец привержен к порядку и дисциплине, сенегалец, любимый ученик Хуренито, — добрый и наивный «благородный дикарь», русский — восторженный интеллигент, неспособный к действию, и, наконец, седьмой — еврей, Илья Эренбург, просто умный человек. Разумеется, для нас интересен именно этот последний персонаж: это alter ego автора, его автопортрет или, точнее, зеркальное отражение.