Бурнасой* (СИ)

Варька с восторгом познавала всю науку в ускоренном варианте, без предисловий. Сразу практика, без возможности и права допустить ошибку. Она так старалась, что не заметила, когда прозвучал финальный звонок и милый начал ее раздевать. Этого ужасно хотелось, но было жутко страшно. А ну, как у нее не получится, как у Альки. Если Егорка прознает, тогда беда.

Тот целует и ласкает, слишком долго, как ей показалось, влезая своим смелым, но до ужаса приятным языком в каждую щелочку, возбудив девочку так, что она готова была умолять закончить наконец эту сладкую пытку. Только Егора уже было не остановить. Варя о том даже не догадывалась. Он щепетильно приближался к желанной развязке, по хозяйски запустив ей между ног два пальца. Варя съежилась и превратилась в камень. Что же дальше? А дальше он ласково раздвинул ее детскую щелку и нежно ввел в нее.... это точно не были пальцы. Но как здорово, хотя немножко больно. Она решила с достоинством вытерпеть все до самого конца: ведь Алька терпела.

Дальше все было, как в волшебном сне: она парила над собой, плавая в невыразимом блаженстве, отдаваясь Егорке целиком, позволяя делать что угодно, лишь бы подольше. Варя не испытывала чувства стыда и угрызений совести. Ей было слишком хорошо. Так не бывает, однако так есть. Как же она счастлива. Только что дальше? Она ведь воспользовалась сходством, украла у сестренки любовь... значит стала воровкой. Сможет ли теперь Варя в этом признаться? Как вести себя дальше? Неужели правда придется бежать от родных и близких людей? Ощущение блаженство стало бороться с чувством горечи и утраты. Неужели она настоящая преступница и нет ей в этой жизни прощения? Только не это... О таком она и помыслить до случившегося не могла.

Домой Варя вернулась под утро, почти перед самыми петухами, успев испытать боль и наслаждение многократно и с трудом расставшись с любимым. Вот только с чьим любимым? Теперь она уже не была так уверенна в этом, понимала, что прямо сейчас придется открыться и выяснять отношения... с родной и единственной сестренкой. Это становилось мучительным. Однако и жалеть о случившемся Варвара не собиралась: должен быть выход. Наверняка есть. А если есть, то она обязательно его найдет.

К Алевтине Варя пришла с готовым планом, считая его приемлемым и необходимым. Точнее единственным. Отодвинув комод, она осторожно, на цыпочках, вошла в комнату... Аля не спала. Девушка приосанилась и пошла к сестре, как ни в чем не бывало. Та смотрела на нее опухшими глазами, явно не сомкнув глаз. Она еще не знала, но догадывалась, точнее чувствовала интуитивно - что-то произошло, страшное и неправильное. От сознания того, что это с ней сотворила любимая родная сестра, ее двойник, хотелось утопиться. Алька резко соскочила с кровати, вцепилась в волосы сестры и начала ожесточенно хлестать ту по щекам. Варька сопротивлялась, но молча и не в полную силу - чувствовала за собой вину. Отсутствие отпора довольно быстро остудило Алю. Вслед за яростью и злобой пришло безразличное отчаяние. Варвара притянула сестру за голову, погладила и спокойным тоном начала говорить.

- Прости. Ну, прости меня. Ведь мы сестры. Неужели не сможем договориться, решить по-доброму?

- О чем? О чем я должна с тобой договариваться? Ты воровка, развратница и разлучница.

- Не спорю. Да, я такая. И что дальше? Тебе полегчало от того, что все это мне высказала? Нет. Нужно договариваться. Нам с тобой это нужно. Иначе плохо будет всем: тебе, мне, Егорке. Можно поступить иначе...

- Как? Не бывает иначе. Ты подлая, развратная, безжалостная... Ту предательница и этим сказано все. Я тебя убью... или себя. Какая в сущности разница. Одна из нас лишняя. Кто?

- А если скажу, что лишних нет. Мы все друг другу нужны. Все...

- Зачем ты мне, если так со мной поступаешь? Не знаю. Наверно я отсюда уеду. Навсегда.

- Для чего? Можно никуда никому не уезжать и жить счастливо...

- Как? Ты бредишь, милая, родная моя сестренка. Правда, теперь не настолько родная, как прежде. Не настолько...

- Есть вариант, когда всем будет хорошо. Слушать будешь?

- Что мне еще остается в этой жизни... только слушать.

- Тогда развешивай уши и думай...

Варя не успела договорить, когда послышался скрип половиц за дверью. Мамка. Сестры условились договорить позже, когда она уйдет на работу. К тому времени страсти немного улеглись, девчонки принялись за уборку. Любовь любовью, а домашние обязанности никто не отменял. За столом обе сидели с кислыми физиономиями. Отговорились недомоганием, головной болью и вообще... Что подразумевалось под вообще, сказано не было. Да матери этого и не нужно. Главное вот они, расчудесные ее и самые лучшие на свете кровиночки, похожие, как... как маленькие котятки, даже больше. Вот если бы не знала по выражению лица и привычкам, тоже легко могла бы перепутать. Хорошие девчата растут Вот, кому-то счастье в жены достанется. С этими мыслями мамка собралась и ушла на ферму, а заговорщицы продолжили прерванный разговор.