Бурсак принцепса Инферно (СИ)

Зацепившись боковым зрением за ежедневник, что лежал на столе, считываю фамилию и нужное имя. «Артемиус Аггюль, вар Темнейший». Ежедневник был обтянут черной кожей, испещренной серебряными узорами, которые напоминали змеиную чешую. Переплет был украшен металлической застежкой в виде головы волка с блестящими красными глазами, которые словно смотрели прямо на меня. Я взял ежедневник в руки, и он похолодел в моих пальцах. В нем было что-то необычное, как будто в нем заключена тайна, которую я не мог понять.

- А вот чужое брать не стоит. - как чёрт из табакерки появился и сам Тёма, и погрозил пальчиком. - Не будь мы роднёй, то сработала бы магическая защита, и пришлось бы собирать твой ливер по всем уголкам моей комнаты. Так что будь аккуратнее впредь, малыш. - меня потрепали по голове.

Артемиус выглядел странно: глаза цвета алого солнца, яркие, пронзительные, словно два пламени, зажжённые в глубине его души, не отрываясь смотрели на меня. Длинные волосы, отливавшие серебром луны, спадали на плечи каскадом шелковистых прядей, а некоторые из них свободно падали на лоб, закрывая часть лица и создавая таинственный образ. Он был словно воплощение солнца и луны в одном лике разом.

По всему телу Артемиуса распространялись многочисленные татуировки: древние руны, замысловатые орнаменты, непонятные символы, которые казались выгравированными на самой его коже. Они рассказывали немую историю о его прошлом, о путешествиях и битвах, сражениях с демонами и падшими богами. Каждая татуировка несла в себе тайну и одновременно с этим отгадку о судьбе самого человека без единого слова.

На нём был лёгкий халат, в который он был облачён, словно вальяжный патриций древнего Рима, из ткани нежного сиреневого цвета, украшенного вышитыми золотыми узорами. Халат подчёркивал мускулистое тело, словно высеченное из мрамора.

                        

- С возвращением, братишка... - Тёма улыбнулся и зажал меня в объятьях, словно медведь.

- Значит ты мой брат?

- Ма, ты только гля? Совсем кроха потерялся. - звонкий смех Темнейшего разнёсся по комнате. - А я ведь тебе говорил! Никакого бокса. Только балет, только хардкор! - его глаза наполнились теплом и умилением, а я до сих пор не понимал, что происходит.

Так выглядит сон? Воспоминание о прошлом? Ибо меня не восприняли, но, чёрт возьми, как же приятно вновь обрести семью. Впрочем, менять хоть что-то у меня не было сил, да и желания тоже. Интересно, куда же девалась Лизонька. И если это мой сон, то чем же занимается сама девушка? Подозрение вновь коснулось рассудка. Но это её дело, и без её шарма нам не о чем говорить. Грёбанные маги, так и норовят присесть на менталку. Фу таким быть! Как вернусь в академию, срочно озабочусь повышением защиты во всех спектрах. Или мне теперь не нужно возвращаться? Стоп. Нет, Карим, нет. Это лишь сон. Я тут же привёл мысли в порядок. Но оно того стоило, и теперь я знаю свои «корни».

— Чего довольный такой, малец? — Тёма улыбнулся, видя мою довольную моську. — Тоже рад меня видеть? — он засмеялся и погладил меня по в миг ставшей такой непослушной шевелюре. — Пойдём, малыш. Нас ждут великие дела! — Артемиус взял за руку, отобрав ежедневник.

Брат вёл меня по дворцу, словно конкистадор, открывающий новые земли. Он шёл впереди, и его шаги отдавались эхом в пустых залах, заставляя меня следовать за ним с ощущением волнения на душе. Тёма показывал мне тайные комнаты, скрытые за неприметными дверями, и рассказывал о них с особым энтузиазмом, словно отдавая дань своим секретам.

Рассказывал о своих магических способностях, как будто наконец-то дождался возможности поделиться с кем-то своим секретом. О том, как он может управлять ветром, как может видеть сквозь стены, как может исцелять людей и призывать духов. И говорил с такой искренностью и страстью, что я не мог не проникнуться его страстью. Следом также рассказывал о своих увлечениях: о чтении древних манускриптов, о собирании редких трав, о создании магических эликсиров. Он был окутан миром волшебства и тайн, и я чувствовал, как его страсть передаётся и мне. Он делился со мной своим опытом, своим видением мира, своим ощущением магии. Говорил о своей жизни в этом дворце, о его тайнах и загадках, как он исследовал его коридоры и залы, как он открывал новые тайны и решал загадки в моём возрасте. Он говорил с таким ощущением свободы, как будто наконец-то добрался до точки, где он мог сбросить свои оковы и говорить о том, что его волнует. Он словно открывал передо мной новый мир, который так долго скрывал от меня.

- Как же я рад, что ты перестал замыкаться в себе и начал со мной говорить! - Артемиус сиял, как новенький рубль после чеканки, и эта искренность была по-своему заразительной, так что не мог не улыбнуться. - Вот! Ещё и улыбаешься. Мой пацан! Ещё немного, и пойдём вместе в столичный бордель. - шёпотом произнёс Тёма с лукавым огоньком в глазах.