Бурсак принцепса Инферно (СИ)

Слова прозвучали как приговор, как предупреждение, как обещание мести. Они проникли в мою душу, засеяли в ней семя сомнения. Я не мог не верить им. Я видел зло в глазах этой твари. Я чувствовал его мощь. И я знал, что это еще не конец. Это только начало. Владыка еще не получил свое. И нам предстоит еще много сражений, чтобы остановить его. Демон исчез в темноте, но его слова остались со мной. Они будут преследовать меня во сне, в мыслях, в каждом моем действии. Я не смогу забыть их. И я не смогу отдохнуть, пока владыка не будет поражен. Я взглянул на Артемиуса. Он стоял, окутанный белым огнем, его лицо было бледным, но в глазах горел неугасимый огонь веры. Он тоже слышал слова демона. И он тоже знал, что эта битва еще не закончена.

Артемиус, окруженный белым пламенем, молча стоял несколько секунд. Потом он медленно повернулся ко мне, и в его голубых глазах я увидел не страх, не сомнение, а гнев. Гнев праведный, гнев человека, которому пришлось столкнуться с темными тварями этого мира.

— Да иди ты... — прошипел он, и в его голосе звучала не злость, а печаль. — В ад! — закончил он матерную конструкцию спустя пять минут, выдохнув всю свою горечь из лёгких.

Он выпустил из рук поток белого огня, который рассеял оставшийся туман и осветил всё вокруг. Огонь был не жгучим, а чистым, как сам рассвет. Он отражал его боль, гнев и неугасимое желание отомстить за секунды своего страха. Я стоял рядом с ним, чувствуя все эмоции. Я знал, что он тоже не может забыть слова демона. Но я также знал, что он не сломается, что он не сдастся. Ибо так нас учили!

— Мы победим, Тема, — сказал я ему, положив руку на плечо. Голос мой звучал твердо. Но я должен был быть сильным для него, для всех нас. — Мы не дадим владыке получить свое.

Я чувствовал, как Артемиус вздрогнул от моих слов, но он не отстранился. Его тело было напряжено, как струна, готовая лопнуть от перенапряжения, но он держался. Я видел, как он сжимает кулаки, как он пытается удержать свой гнев, свою боль. И я его понимал, как никто другой.

- Мы не можем позволить ему победить, - продолжил я, и в голосе моем звучала решимость. - Мы должны бороться до конца.

Я смотрел ему в глаза, и в них я видел отражение своих собственных чувств: страх, сомнение, но также и неугасимую волю к победе.

- Мы сделаем это вместе, - сказал я, и в голосе моем звучала надежда. - Мы не оставим наш дом на попрание врагу. Мы победим.

Он взглянул на меня, и в его глазах я увидел не сомнение, но решимость. Он кивнул в ответ и я знал, что мы вместе пройдем через все испытания. И победим.

Мы стояли вместе, окруженные ледяным туманом и искрами огня. Словно две разные стихии, но в то же время неразрывно связанные друг с другом. Ледяной туман, который я создал, окутывал нас, словно защитный кокон, отражая холод и безнадежность мира, который только что испытал на себе мощь темных тварей Инферно.

Но в этом холодном тумане горели искры огня Артемиуса, такого чистого и ослепительно яркого. Они пробивались сквозь туман, словно маяки надежды, отражая непоколебимую веру и неугасимый дух демоноборца. Мы стояли вместе, два брата по духу, по цели, крови и верности своим идеалам. Мы были разными, но это нам не мешало найти общий язык. Как настоящая семья, ведь, как известно, брат за брата, так и за основу клана взято!

Демон отступил, но в глубине души я чувствовал не радость победы, а тяжелое предчувствие. Словно шторм утих на несколько минут, чтобы с новой силой обрушиться на нас вновь.

— Пусть демон и отступил, — прошептал я, смотря на исчезающий в темноте вихрь, — но ничего еще не было кончено.

Эти слова были не просто выражением моего страха, а горькой правдой. Я знал, что владыка не оставит нас в покое, и что это только начало войны.

— Будь всё так просто, — продолжил я, и в голосе моем зазвучала боль, — мой род бы не попал в такое незавидное положение.

Я вспомнил свою семью, свой дом, который был разрушен силами владыки. Я вспомнил лицо своей матери, ее печальные глаза, ее нежные руки, которые больше никогда не обнимут меня. Я вспомнил всех, кого я потерял, всех, кто пал жертвой тьмы. И я понял, что эта война не только за мир, а за память о тех, кого мы потеряли.

- Мы должны быть готовы, - сказал я Артемиусу, и в голосе моем зазвучала твердость. - Владыка не сдастся так легко. Он вернется. И мы должны быть готовы встретить его.

Тёма лишь улыбнулся. Он стоял рядом со мной, окутанный белым огнем, который еще не угас. Он молча смотрел на меня, и я видел в его глазах не только гнев и решимость, но и удивление, и даже гордость, что приятно грело магическое ядро.

- Ну что, малой, — сказал он наконец, и его губы неожиданно растянулись в теплой улыбке. — Смею тебя поздравить! Теперь ты официально маг! — и со всей дури хлопнул меня по спине, да так, что весь дух чуть не вылетел от столь молодецкого хлопка.

Я застыл на месте, удивленный его словами. И всё еще не мог поверить, что все это произошло. Я еще не до конца мог поверить, что действительно смог сделать это. И мы выжили, черт возьми!