Буржуазия и царизм в первой русской революции

Ещё далее по линии заигрывания с земцами пошёл Витте, который выразил Шипову свою глубокую признательность за организацию майского съезда. «Если хотят получить от представителей общества не истинное их мнение, а услышать только приятное правительству, то нечего было и спрашивать», — сказал Витте. Когда Шипов начал говорить о тревоге земств, являвшейся следствием виттевской записки, и последующих правительственных мероприятиях, посягающих на самостоятельность земских учреждений (например, закон о предельности земского обложения и др.), Витте ответил, что он твёрдо убеждён в правильности двух основных положений своей записки, что земство и самодержавие несовместимы и что для правильной работы земства нужна иная, чем теперь, его организация. Витте вполне ясно дал понять, что Россия без земства не может правильно развиваться и что в результате развития земства будет ограничение самодержавия ¹⁷.

Шипов был склонен заключить сделку с правительством на предложенных Плеве условиях. По предложению Шипова совещание председателей земских управ 28 июля 1902 г. исключило из программы, одобренной майским земским съездом, требование о выборных представителях земства в Особом совещании о нуждах сельскохозяйственной промышленности.

В «совершенно доверительных» письмах к предводителям дворянства Плеве предложил ни под каким видом не допускать в земских собраниях обсуждения вопросов, намеченных на «недозволенном совещании… в мае в Москве» ¹⁸. Очень скоро даже лояльнейшему Шипову стало ясно, что Плеве его дурачит, что он, как писал Шипов Челнокову 18 сентября 1902 г., «очевидно, хочет лавировать, хочет богатство приобрести и невинность соблюсти» ¹⁹.

В. И. Ленин назвал заигрывание царского правительства с Шиповым земской зубатовщиной.

Несмотря на устранение земских собраний от обсуждения вопроса о нуждах сельского хозяйства, либеральная программа майского съезда земских деятелей получила одобрение в громадном большинстве местных комитетов. Многие из них разрешили вопрос об участии земств в деле выяснения нужд сельского хозяйства тем, что пригласили на свои заседания всех гласных земского собрания, но некоторые комитеты, не довольствуясь этим, возбудили ходатайство о том, чтобы в их состав были включены также особые выборные представители от земств. В очень многие комитеты были приглашены крестьяне, большей частью волостные старшины, а в отдельных случаях и выборные от сельских сходов. «Только путём широкого привлечения крестьян, — писал председатель Суджанского уездного комитета А. В. Евреинов в своём «объяснении» Плеве 31 июля 1902 г., — к участию в разрешении местных вопросов совместно с владельцами других сословий возможно уничтожение… мысли о переделе земли, которая всегда будет служить тем порохом, который ждёт лишь своей искры»²⁰.

Многие комитеты, напуганные ростом крестьянского движения, кроме устранения юридических пережитков крепостничества (предоставление крестьянам права распоряжения надельной землёй по своему усмотрению и свободного выхода из общины, понижения и рассрочки выкупных платежей) возбудили также вопрос о необходимости смягчения крестьянского малоземелья. Среди других мер предлагалось облегчение крестьянам покупки земли при помощи Крестьянского банка, наделение малоземельных крестьян из свободных казённых земель или переселение крестьян, удлинение существующих сроков аренды, упорядочение сервитутных отношений, устранение чересполосицы. При помощи подобных мер помещики рассчитывали «парализовать» аграрное движение, не прибегая к принудительному отчуждению частновладельческих земель.

Либеральные земцы не ставили в местных комитетах вопроса об изменении государственного строя. Лишь на заседании Воронежского уездного комитета земские гласные Бунаков и Мартынов возбудили вопрос о «коренном изменении всего строя русской жизни», о создании Всероссийского и бессословного представительного учреждения²¹. Но и эти «левые» либералы не отважились открыто потребовать ограничения самодержавия и даже произнести само слово «конституция».

В связи с деятельностью местных комитетов в правящих сферах возникли разногласия по вопросу об отношении к земско-либеральному движению.

Витте в беседе с Плеве (октябрь 1902 г.) доказывал, что «движение, ныне наблюдаемое в обществе», вовсе не создано сельскохозяйственными комитетами. «Корни его — в реформах Александра II. Здание перестроено, а купол остался нетронутым. Отсюда понятно стремление к увенчанию здания. Понятно желание свобод, самоуправлений, участия общества в законодательстве и управлении… Если правительство… не даст выхода этому чувству легальными путями, оно пробьётся наружу другим способом. Поэтому правительство не только должно пойти навстречу движению, но должно, по возможности, встать во главе его, овладев им… Невозможно в настоящее время не считаться с общественным мнением; правительству необходимо опираться на образованные классы».