Буржуазное достоинство: Почему экономика не может объяснить современный мир

научная история. Клерикалы утверждают, что каждый перелив в окружающей среде оправдывает мировой правительственный контроль. Научная экономика говорит, что это не так. Некоторые побочные эффекты лучше всего лечить на местном уровне или делать не меньше частной собственности, а больше. Клерикалы утверждают, что отсутствие контроля элиты за размножением людей приведет к вырождению расы. Научная генетика утверждает, что это не так. Человеческие способности развиваются за счет разнообразия, как это происходит в Африке. Церковники говорят, что инновации обедняют людей. Научная экономика говорит, что это не так, как не так в Гонконге. Они обогащают большинство из них. Клерикалы говорят, что государственное планирование или националистическая мобилизация лучше, чем добровольный коммерческий мир. Научная теория считает, что нет, как не было в СССР. Социализм и национализм регулярно нарушали благосостояние, обеспечиваемое буржуазной торговлей. Клерикалы утверждают, что современный городской мир отчужден. Научная социология отвечает, что буржуазная жизнь во Франции укрепила многочисленные, хотя и слабые связи, освободила людей от деревенской тирании, как это произошло в современной Испании или Греции. Клерикалы утверждают, что рынок и его экономические свободы политически опасны. Политология же утверждает, что, напротив, они придают простым людям достоинство, делают их мягкими и терпимыми, как это произошло в Нидерландах и Швеции, во всяком случае, по меркам альтернативных механизмов.

Настоящая книга - вторая, как я говорю, в серии из шести книг под названием "Буржуазная эпоха". Буржуазная эпоха" предлагает "апологию" современного мира - в греческом смысле защиты на суде, а также в теологическом смысле - наставление всем вам, мои самые любимые инаковерующие, ультраортодоксы или середняки. Мои любимые друзья из левых политических кругов объединились с моими также любимыми, но заблуждающимися друзьями из правых политических кругов, утверждая, что капитализм, как выразился Маркс в 1867 г., есть "только беспокойное стремление к наживе". Это абсолютное стремление к обогащению, эта страстная охота за стоимостью".6 Многие левые возмущены тем, что они считают плохими материальными результатами истории - хотя и неправильно понимают, поскольку стремление к обогащению, в конце концов, универсально, и материальные результаты его современного буржуазного воплощения на самом деле были поразительно хорошими для бедных, а не плохими. Многих правых, напротив, радует то же неверное понимание истории. Они вместе со своими оппонентами слева считают, что Маркс был прав, определяя современный мир как неугомонное стремление к наживе. Такая жадность, с ухмылкой утверждают они, "хороша" для гаражей на три машины и тайм-шеров на Барбадосе. Привыкайте к этому.

И на обоих политических флангах многие менее безжалостные персонажи выходят из строя. Их раздражает духовная пошлость, которую они обнаруживают в романе "Жадность". Они мрачно смотрят в будущее. Подобный пессимизм свойственен и некоторым левым (хотя и сопровождаемый более долгосрочным апокалиптическим оптимизмом), которые в каждом спаде деловой активности видят окончательный кризис глобального капитализма. Другая разновидность пессимизма характерна для правых (но без такого долгосрочного оптимизма), которые в каждой новой культурной моде видят коррупцию, проистекающую из господства пошлости.

Следует признать, что близорукий пессимизм, как правый, так и левый, продается. Правый пессимизм покойного Аллана Блума "Закрытие американского разума" (1987) разошелся тиражом в полмиллиона экземпляров только в твердом переплете. Вскоре после этого на небольшой конференции, в которой мы оба принимали участие, Аллан был назначен комментатором моего эссе под названием "Если ты такой умный, почему ты не богат?". Он начал с небольшой шутки: "Должен заметить, что теперь я богат". Книга Пола Эрлиха "Бомба народонаселения" (1968) была продана общим тиражом три миллиона экземпляров, и практически ничего из того, что в ней предсказывалось, не сбылось. Я купил экземпляр книги Рави Бахтра "Великая депрессия 1990 года" (еще одно событие, которое не произошло, хотя в 1987 году эта книга тоже хорошо продавалась) на распродаже в 1992 году за 1,57 доллара. Я показываю ее своим студентам как экспонат против экономического пессимизма.

Поэтому я признаю, что мой оптимистический взгляд на современный мир и особенно на его долгосрочные перспективы не столь глубок, как прогнозы "цыпленка" моих добрых друзей справа и слева. Тем не менее, если отбросить убежденность в том, что конец близок, то оптимистическая, антицыплячья точка зрения, которую я здесь излагаю, имеет по крайней мере то достоинство, что она научно верна.