Буржуазное равенство: как идеи, а не капитал или институты, обогатили мир

Однако Клегг утверждал по поводу этого и других елизаветинских дел, что английская цензура была неуклюжей и бессистемной, и в любом случае обязательно была новинкой, подобно тому, как сегодня китайские или сингапурские правительства пытаются опередить развивающуюся технологию Интернета.¹² Правда заключается в том, что по сравнению с эффективной цензурой на востоке, провал различных проектов централизации европейского субконтинента, начиная с Карла Великого, средневековых пап, Филиппа II, наконец, Наполеона и Гитлера, обрекал европейскую цензуру лишь на спорадический успех. Начиная с ватиканского "Индекса запрещенных книг" 1559 г. и заканчивая британскими судебными преследованиями по закону о государственной тайне, цензура подрывалась публикацией в других юрисдикциях раздробленной Европы, сначала в Венеции, затем в Базеле и Голландии, а также контрабандой полученной продукции. Вспомните запрет "Чаттерли" или "Тропик Рака". В некоторых частях Европы, начиная с Польши и Нидерландов, цензоры потеряли свою власть, если вообще имели ее. К 1600 г. голландцы перешли от венецианцев к роли неограниченных издателей Европы, публикуя книги таких еретиков, как Барух Спиноза на латыни, Джон Локк на английском и Пьер Бейль на французском, не говоря уже о порнографии на любом языке.

Французская цензура в XVIII веке становилась все более истеричной, возможно, потому, что из-за негерметичности французских границ она никогда не работала. Философские письма Вольтера были публично сожжены в 1733 г., после чего многие философы почувствовали на себе руку государства и церкви. Книга Монтескье "Дух законов" была опубликована в преклонном возрасте в 1748 г. в Швейцарии и контрабандой ввезена во Францию. После 1832 г. Луи Филипп издал закон, запрещающий карикатуры, высмеивающие его грушевидную фигуру и порочность его режима. Французы покупали свои карикатуры за границей, продолжая высмеивать буржуазного короля, и в конце концов свергли его с трона.

На картинах раннего Нового времени купец изображался с испачканными чернилами пальцами, поскольку купец должен был быть грамотным в своих бухгалтерских книгах и должен был писать письма, передавая и получая экономически ценную информацию. Буржуазия издавна использовала письменные письма для получения новостей - о текущих ценах и т.п.; в XVI и особенно в XVII вв. усовершенствовалась почтовая пересылка. Усовершенствованная почта создала Республику писем, в которой удаленный Бенджамин Франклин мог вступать в научную переписку с Жюльеном-Давидом Леруа во Франции. В сочетании с движением грамматических школ в таких странах, как Англия, Франция и Польша, это позволило распространить латынь как лингва франка за пределы высшего духовенства.

Неконтролируемые печатные станки в Европе со временем стали выпускать "новости" по образцу купеческого письма. Периодическая газета была изобретена в начале XVII века, сначала в раздробленной Германии, а затем постепенно распространилась в более единых государствах с более сильной цензурой. Широкое распространение газет ожидало кофейню примерно в 1680 году. К 1700 г. в Лондоне насчитывалось несколько сотен кофеен.¹³ Английские присяжные в XVIII в. не выносили обвинительных приговоров по делам о "подстрекательстве к клевете", и английские власти отказались от таких попыток. Однако в эпоху буквенной печати, ограниченной небольшими тиражами, те же власти быстро придумали финансовую замену цензуре. Даниэлю Дефо платили политики за написание его "Обзора", а Уолпол скупал газеты для передачи партийной линии. К 1792 г. тогдашнее британское правительство тайно владело более чем половиной печатных изданий.¹⁴ Вот вам и "четвертая власть", стоящая на страже закона.

И все же в XIX веке, когда появилась дешевая бумага и огромные паровые прессы, способные выпускать тиражи в сотни тысяч экземпляров, благодаря самому Великому обогащению, газеты отказались от своего бизнес-плана личного вымогательства и политической коррупции и стали полагаться на рекламу. Коммерческим путем газета стала чем-то похожим на благородный форум, которым она долгое время претендовала быть, или, по крайней мере, как выразились ученые в области коммуникации Кевин Барнхерст и Джон Нароне, универмагом идей.¹⁵ В этом магазине покупались бурные идеи современного мира, и европейские правительства не могли ничего сделать, чтобы остановить их продажу.