Бустан (Плодовый сад)

И что ж, — гляжу я утром: за бортом

Дервиш плывет на коврике своем.

«Смотри, сказал, как море перешли мы,

Ты — на досках, я — господом хранимый!»

Так праведник в пучине не пропал,

И это я воочью увидал!..

Ребенка, что огонь свечи хватает,

Отец любовно предостерегает.

Того, кто к солнцу истины летит,

Всевидящий от гибели хранит.

.

Пучина тонущему не страшна,

Когда рука хранителя сильна.

Но как вам несть по волнам груз тяжелый,

Коль и на суше мокры ваши полы?

* * *

Пути ума извилисты. Но нет

Для верного святынь иных, чем Свет.

Не вам дано прямое пониманье,

Придирчивы в вопросах мужи знанья.

«Что есть земля? Что — небо в звездной мгле?

Кто суть сыны Адама на земле?»

О мудрый, ты глубоко вопрошаешь,

Тебе отвечу я, коль ты желаешь:

Моря, пустыни, горы, небосвод,

И человеческий несметный род,

И ангелы, и дивы-исполины —

Все живо только тем, что жив Единый.

Ты скажешь: как морской простор широк!

Ты скажешь: как небесный свод высок!

Увы, несведущий не постигает

Безбрежности, где сущность пребывает.

Семь океанов — капля пред творцом,

И солнце — искра пред его лицом.

Века подобны грезе быстротечной

Пред тем, что зодчий создает предвечный.

РАССКАЗ

Раз мимо стана царского в пути

Дехкану с сыном довелось пройти.

Увидел мальчик витязей с мечами,

Украшенных златыми поясами.

с луками стояли там;

С колчаном — сзади каждого — гулям.

Они атласом и парчой блистали,

В кулахах, в шлемах золоченой стали.

Увидев этот блеск, вздохнул юнец:

«Как беден перед ними мой отец!..»

Отец же, в страхе увлекая сына,

Прочь убежал от ставки властелина.

«Ведь ты глава селенья! — сын сказал. —

Что ж испугался ты и убежал?

Ты сам — носитель княжьего кулаха,

Что ж испугался ты становья шаха?»

Сказал отец: «Да, повелитель я,

Но лишь в моей деревне — власть моя.

Но, страхом полн, склоняется великий,

Неустрашимый муж у врат владыки.

Не чти себя великим, о глупец,

Коль староста деревни твой отец!»

У древних не найдешь ты поученья,

Чтоб не привел я притчу в подтвержденье.

* * *

Вы червячка видали на полях,

Что, словно свечка, теплится в ночах?

Его спросили: «Вот ты ночью светишь,

А что же днем нигде тебя не встретишь?»

И в темноте светящийся червяк,

По мудрости своей, ответил так:

«Я здесь и днем! Мне ваш вопрос обиден.

Я только из-за солнца днем не виден!»

РАССКАЗ

Однажды Са'да ибн-Занги хвалили

(Благословение его могиле!).

Дервиш рассказывал, как принял встарь,

Как одарил его покойный царь.

Раз на монете царского даренья

«Аллах — нам все!» — он прочитал в волненье.

И, царский с плеч своих сорвав халат,

Бежал он в степь, раскаяньем объят.

Его спросил пустынник: «Что случилось?

Зачем ты убежал, скажи на милость?

Как ты сперва царем был обольщен!..

Так что же вдруг тобой покинут он?»

Дервиш сказал: «Влеком надеждой лживой,

Я в ожиданье трепетал, как ива.

И я прочел слова: «Нам все — аллах!» —

И царь ничтожен стал в моих глазах».

РАССКАЗ

Однажды в Шаме закипела смута.

Дервиша взяли стражи почему-то.

И до сих пор звучат в моих ушах

Его слова, когда он брел в цепях:

«Меня не взял бы ваш султан надменный,

Когда б не допустил творец вселенной!»

Врага благословляйте своего,

Коль знаете, что друг послал его.

Возвысят вас, или во тьму низводят,

Все благо, что от Истины исходит.

О мудрый, не страшись телесных мук!

Порой бальзамом горьким лечит друг.

Врач больше сведущ, чем больной. Без страха

Прими все, что он даст в жилище праха!»

РАССКАЗ

Был некто, как когда-то я, влюблен;

Терпел позор и униженье он.

И слух, как барабан, молвой утроен,

Гремел о нем, что ум его расстроен,

Но ведь из рук возлюбленной и яд

Таит противоядье, говорят.

Обидам, оскорбленьям не внимал он.

Как гвоздь, чело пред бедами склонял он.

И так мечтаний пламень им владел,

Что мозг под крышкой черепа кипел.

Был, как глухой он в хоре порицаний;

Что дождик тонущему в океане?

И немы для него позор и честь,

Кто должен муку страсти перенесть!

В возлюбленную див оборотился

И ночью в дом к несчастному явился.

Объятиями дива осквернен,

С постели встав, не мог молиться он.

И вышел он в глубоком сокрушенье

К бассейну своему для омовенья.

Была зима в ту пору. Водоем

Покрылся за ночь льдистым хрусталем.

Сосед, увидев, крикнул: «Друг, постой!

Себя убьешь ты ледяной водой!»

Хозяин им ответил: «Замолчи ты,

И сердце и душа во мне убиты.

Что я сношу? Да легче умереть!

Поверь, я больше не могу терпеть...

Но пусть презренье на любовь ответ мне, —

Я жив надеждой... Хоть надежды нет мне!»

Аллахом я из праха сотворен,

Мой свет его могуществом зажжен,

Мне радостно внимать его веленью

И верить вечному благоволенью.

* * *

О муж любви, иди своей тропой,

Чуждайся блеска роскоши людской!

Иди путем любви! Душой беспечен,

Пусть ты погибнешь — дух твой будет вечен.

Ведь из зерна и злак не прорастет,

Когда само зерно не пропадет.

Тогда лишь сможешь истины добиться,

Коль от себя сумеешь отрешиться.

И знай — ты истины не обретешь,

Пока в самозабвенье не впадешь.

Как музыка, поют шаги верблюда,

Когда тебе любви открыто чудо.

И тайну в крыльях мухи не узришь,

Когда ты страстью чистою горишь.

И, изумленный, в просветленье духа

За голову ты схватишься, как муха.

Влюбленный плачет, слыша пенье птиц,

Хоть небо пасть пред ним готово ниц.