Бустан (Плодовый сад)

Спать уложил. Наутро встал посол,

Сказал хозяину, зачем пришел.

Хатам, как пьяный поводя глазами,

В отчаянье заскрежетал зубами

И возопил: «Ты сразу почему ж,

Об этом не сказал мне, славный муж!

Ведь скакуна того, что вам так нужен,

Вчера я сам зарезал вам на ужин!

Прошли дожди, и в горах велик,

Я табуна никак бы не достиг.

И не было мне выхода другого,

Как скакуна зарезать дорогого!

Коня, решил я, лучше потерять,

Чем добрый гость голодным ляжет спать.

Мне жаль коня, но знай — мне гость дороже!

Есть в табунах еще трехлетки тоже!..»

И почести гостям он оказал,

И кровных им коней в подарок дал.

Султан румийский, лишь о том дознался,

Хатамом беспредельно восхищался.

Вот повесть о Хатаме. Но сейчас,

О друг мой! Лучше выслушай рассказ.

РАССКАЗ

Дервиш, придя в суфийскую обитель,

Поведал: «Жил в Йемене повелитель.

Он счастья мяч перед собою гнал,

Он равных в щедрости себе не знал.

Весенней тучей над землей вставал он,

На бедных дождь дирхемов изливал он.

Но он к Хатаму неприязнен был,

С насмешкой о Хатаме говорил:

«Кто он такой? Мне он докучней тени!..

Нет у него ни царства, ни владений!»

Вот царь Йемена небывалый пир, —

Как говорят, — на весь устроил мир.

Вдруг раздалось Хатаму славословье,

Все гости стали пить его здоровье.

И зависть омрачила дух царя,

Раба он кликнул, злобою горя:

«Иди, найди и обезглавь Хатама!

Со мною в славе спорит он упрямо».

В степь, где Хатам в ту пору кочевал,

Подосланный убийца поскакал.

И некий муж, как бы посланник бога,

Раба-посланца повстречал дорогой.

Сладкоречив тот муж, приветлив был,

Гонца к себе в шатер он пригласил.

Его в степи безводной обласкал он,

Вниманием его очаровал он.

А утром молвил: «Добрый гость, прости,

Но все ж у нас останься, погости!»

А тот в ответ: «Промедлить ни мгновенья

Нельзя!.. Дано мне шахом порученье!»

Сказал хозяин: «Тайну мне открой,

Я помогу тебе, пойду с тобой!»

«О благородный муж! — гонец ответил. —

Ты доблестен, и тверд, и духом светел,

Ты тайну нашу сохранишь. Так знай,

Хатама я ищу в становье Тай.

Хоть муж Хатам прославлен во вселенной,

Убить его велел мне шах Йемена.

О добрый друг! Мне милость окажи,

Дорогу мне к Хатаму укажи!»

Хозяин рассмеялся: «Меч свой смело

Бери, руби мне голову от тела.

Ведь я — Хатам. Пусть я хозяин твой,

Я поступлюсь для гостя головой!»

Когда Хатам склонился добровольно

Под меч, посланец издал крик невольно.

Не в силах от стыда поднять зениц,

Перед Хатамом он простерся ниц.

И руки на груди сложив покорно,

Сказал: «Когда бы умысел позорный

Исполнил я и вред тебе нанес,

Не человек я был бы, гнусный пес!»

И встал он и, поцеловав Хатама,

Через пески в Йемен пустился прямо.

Султан Йемена меж бровей его

Прочел, что он не сделал ничего.

«Где голова? — спросил. — Какие вести

Ты мне привез? — Скажи во имя чести!

Быть может, в поединок ты вступил

И у тебя в бою не стало сил?»

Посланец пал на землю пред владыкой

И так ответил: «О султан великий!

Хатама видел я. Среди людей

Он всех великодушней и мудрей.

В нем доблесть, мужество и благородство.

Ему дано над всеми превосходство.

Груз милостей его меня сломил.

Великодушьем он меня сразил!»

Все рассказал гонец. Ему внимая,

йеменский царь восславил племя Тая.

И щедро наградил султан посла...

Хатаму щедрость свойственна была,

Как солнцу — свет, цветам — благоуханье,

Хатаму славу принесли деянья.

РАССКАЗ

Слыхал я: племя Тая как-то раз

Отвергло веры истинной указ.

Халил — разгневан их деяньем черным —

Послал войска, на горе непокорным.

Все племя казни осудил пророк,

Чтоб землю верных не сквернил порок.

Средь пленных женщина одна упрямо

Взывала: «Стойте, вы! Я — дочь Хатама!

Великодушьем он сражал сердца,

Судите и меня судом отца!»

Почтил Хатама судия суровый,

Снять приказал он с женщины оковы

И на свободу с миром отпустить,

А остальных без жалости казнить.

Вновь дочь Хатама, плача, закричала:

«Пусть мне отрубят голову сначала!

Где ж милость — отпустить меня одну,

Когда друзья на плахе и в плену?»

Так над несчастиями рода Тая

Она вопила, громко причитая.

И всех избранник разрешил от пут,

С тех пор вершил он милостивый суд.

РАССКАЗ

Один старик Хатама попросил,

Чтоб сахара он горсть ему ссудил.

Хатам ему, рассказывали люди,

Вьюк сахара отправил на верблюде.

Тут подняла жена Хатама крик:

«Зачем так много? Горсть просил старик!»

И вот, жену с улыбкой утешая,

Сказал Хатам: «О, светоч рода Тая,

Просил он мало, но в делах добра

Семья Хатама быть должна щедра!»

* * *

От первых дней вращения вселенной

Один Хатам был щедрый, несравненный.

Один лишь Абу-Бакр, сын Са'да, с ним

Великодушьем в наши дни сравним.

Ты подданным спасительные сени

Простер, и край цветет, как крин весенний.

«Благословенным» твой Шираз прослыл,

и Рум величием затмил.

Когда бы не Хатамова святая

Звезда, никто б не помнил рода Тая.

Хатаму в книгах — вечная хвала.

Тебя прославят добрые дела.

Хатам снискал земные восхваленья,

Ты ищешь божьего благоволенья.

Правдолюбив, в речах не льстит дервиш

Ты, мудрый, поучение услышь:

Твори благодеянья неизменно!

Все истребится, лишь добро нетленно!

РАССКАЗ

У путника осел однажды в глине

Завяз. Остался пеший тот в кручине.

Пустыня, стужа, дождь, потоки вод,

Покрылся мраком ночи небосвод.