Бусый волк. Берестяная книга

Нет, если где-то и есть неведомая могила, то явно не здесь. «Надо еще посмотреть, что там за Бучило…»

Между тем камень под ладонями был до того теплым от солнца, что в какой-то миг Бусому померещилась в Гром-Скале глубинная жизнь. Он вздрогнул, замшелый утес и опутавшее его мертвое дерево вдруг предстали двумя исполинами, чья борьба растянулась на много столетий.

«Гром- Скала… Может, Бог Грозы хотел Своему камню помочь?»

Мальчишками, взявшимися валить Каменную Осину, верховодил внук болыпухи Зорегляд.

— Влево дерни! Дерни! Дерни! Стой… А теперь еще… Дерни! Стой!.. Посолонь плавно ведите… Теперь вправо, приготовьсь! Дружно, что есть мочи, и-и-и — дер-р-рни! Дерни! Стой… Еще вправо — дерни! Вместе теперь потянули и в стороны расходимся! А теперь вместе — дерни! Дерни!

Парень распоряжался толково, и после семьдесят седьмого рывка дерево подалось. Дрогнуло, еще больше сдвинулось в сторону болота. Иссохшие корни сползли с вековых мест, и Бусый увидел в камне следы. Такие бывают, когда плоть сдавливают впившиеся путы, а потом их срывает дружеская рука.

И опять Бусому показалось, будто в гранитной скале таилось что-то живое. Да не таилось — рвалось наружу, силилось превозмочь мертвые узы, которыми опутала его Осина. Бусый что было сил налег на веревку.

— Дерни! Дер-р-рни!.. И-и-и — дерни!!!

Дерево сдвинулось еще на вершок. Бусый рукавом утер с лица пот.

«Сюда и вправду бы взрослых. Достало бы одного Итерскела. Он бы одной рукой…»

— Дер-р-рни!

Еще на полпальца. На ноготок.

«А что, если старшие нас за Осину совсем даже не похвалят? Чего ради, скажут, вмешались, порушили вековой лад? При пращурах так стояло, и не нам все менять. Не буди лихо, пока оно тихо…»

— Дер-р-рни!..

Казалось, Волчатам оставалось одно решительное усилие, и придется оскакивать от рушащейся Осины. Мальчишки дружно налегли на веревки…

И ничего не произошло. Согласному усилию Волчат не хватило крохотной толики, может быть порожденной малодушным сомнением Бусого. Осина остановилась на самом краю Гром-Скалы. Уперлась — и дальше ни в какую. Мальчишки дергали и налегали на веревки, подсовывали палки под черные, извитые щупальца корней…

Больше ничего так и не получилось.

— А ну ее, — плюнул наконец Зорегляд. — Пошли, куда собирались. На обратном пути еще, может, попробуем.

Уходя по тропе, Бусый оглянулся, и сердце тоскливо заныло. Ему показалось, будто он изготовился бросить в беде родича, друга. Которого Осина, пусть и надломленная, опаленная, продолжала безжалостно душить. Каменное дерево держало в оковах кого-то, рвавшегося из камня к Свободе…

Внутреннее зрение рисовало Бусому то ли пса, то ли волка, то ли симурана… со спутанными крыльями…

Он даже встряхнулся, протер глаза и моргнул. Нет, конечно, приблазнилось. Не было вековой борьбы, не было Оков и Свободы.

Лишь выпирающий из земли гранитный утес и огромное мертвое дерево у него на краю…

БУЧИЛО

К Бучилу Волчата вывели Ульгеша с Бусым уже после того, как изрядно набродились по мшарам[15], перед самым закатом. С ног до головы изгвазданные жирной болотной грязью, насквозь промокшие, но веселые и довольные.

С виду Бучило было просто еще одним окном торфяной черной воды среди сочной, неправдоподобно яркой травы. Скоро зеленый ковер украсит пушистый кукушкин лен и многоцветный яртышник Не знаючи болот, поди догадайся, что трава и манящие цветы скрывают западню. Здесь очень тонкий трясун[16], а под ним прорва, и выбраться из нее невозможно. Вязкая жижа не даст плыть, а схватиться здесь не за что…

Для веннских детей избегать подобных ловушек было так же привычно, как остерегаться совать руки в огонь.

Разумные Волчата и вовсе не пошли бы к Бучилу, не будь оно особенным.

Бусый обратил внимание, что путь к островку, у которого находилось водяное окно, отмечали очень старые вешки. А самого окна достигали плавучие мостки, вернее, гать, связанная из хвороста и жердей. Тоже старая, но со следами постоянного подновления.

Вот Зорегляд, осторожно встав коленями на дальний край гати, наклонился вперед и всмотрелся в черную глубину… Смотрел недолго, почти сразу выпрямился, нашел взглядом Солнце, готовое опуститься за окоем.

— Рано еще, — сказал он. — Ничего не видать. Обождать надо чуток, тогда и появится.

Чего надо ждать, что должно появиться в гиблой мочажине, Бусый с Ульгешем от Волчат так и не дознались. Им поведали лишь о том, что увидеть ЭТО можно было лишь перед самым закатом. Днем Бучило ничего необычного не являло.

— А ночью? — спросил любопытный Ульгеш.

Волчата внятно не ответили. Трусов тут не было, но заглядывать в Бучило после наступления темноты…

На такое не отваживался даже Иклун.

Ульгеш посмотрел, как просели в жижу мостки под коленями внука большухи, поразмыслил и повесил на островное деревце свою сумку с лежавшей там, как всегда, книгой. Все лишний вес. Да и намочить недолго…

Солнце коснулось окоема.

Волчата в очередь проползали по зыбучим мосткам, склонялись над водой, выпрямлялись, досадливо качали головами. Бучило показывало свои чудеса не всякий раз и не каждому. Сегодня везения не было еще никому.