But all that dies... Is born again (СИ)

И каково же было ее удивление, когда на отливающим темным металлическим блеском клинке девушка смогла разобрать надпись: «Дагмор».

Гэндальф, едва расслышав ее шепот, моментально повернулся к полуэльфийке. Он попросил перевести руны на его и Торина мечах и передал их ей, поскольку хотел подтверждения правильности своих предположений и уверенности в том, что его познания сложного эльфийского не подвели его сегодня. Меч мага назывался «Гламдринг», а у Торина был «Оркрист». Больше Риан разобрать не смогла. Она понимала, что язык, на котором сделаны надписи, не являлся человеческим, а значит принадлежал эльфам. Она не изучала квенья у самих эльфов, однако оказалась права – внутри нее живет знания древнего языка эльфов.

Улыбнувшись мягкой улыбкой, Гэндальф только сейчас поинтересовался происхождением Риан. Он не настаивал на ответе, но она и не скрывала правду. Риан вполне смело могла развеять любопытство многих. Кили и Фили, правда, ничего нового не узнали, а гномы услышали то, что в свое время она поведала Мерри.

─ Я бы рада поведать вам некую красивую и завораживающую историю обо мне и моей судьбе, ─ начала она издалека, ─ однако правда заключается в том, что моим отцом был человек, а матерью неизвестная эльфийка. Я ее никогда не видела, но папа всегда называл ее Калла. Я была зачата в союзе любви, но мама покинула моего отца через несколько лет после их совместной жизни, и почти через год принесла маленькую меня. Больше мы никогда ее не видели, ─ грустно выдохнула Риан, проводя тонким пальчиком по острой кромке своего нового орудия. ─ Я жила в человеческом городе. Там редко видели эльфов и в детстве я очень стыдилась своего происхождения – не человек и не эльф. Именно поэтому и начала носить плащ с капюшоном, чтобы скрывать свое отличие от других. Я училась воевать и защищать себя и свой народ от опасностей, поскольку мы жили далеко не в безопасном месте. Моя жизнь была наполнена радостями, восторгами, горестями и слезами от потерь. Сначала друг, бабушка, отец, постепенно росли и старились все мои друзья и братья.

Риан сейчас словно переживала все то, о чем рассказывала.

─ Я никогда не стремилась сблизиться с эльфами, хотя знала, что если я захочу, то смогу найти их. Однажды мне понадобилась их помощь… но они не пришли. С тех пор я стараюсь избегать с ними встреч, стараюсь быть человеком. Ведь несмотря на общие корни, я никогда не получала от них помощи и поддержки. Может быть я просто знала не тех эльфов? Не знаю, ─ Риан задумчиво опустила взгляд в землю, прикрыла веки и легонько замотала головой. Обняв себя руками, девушка чувствовала холод. Вспоминать неприятные моменты прошлого было нелегко.

Лед глаз на этот раз не отказывал ему. Она смыкала ресницы, а хриплые звуки лились из еёгуб. Торин слышал, как Риан рассказывает о своем доме. Её голос порой напоминает ему холодный океан, завораживающую снежную бездну. Он вместе с ней переживает все её беды и радости. Она внезапно замолкает. Её лазурные глаза завораживают его своей недосказанностью. Риан наклоняет голову. Серебряные косы змеятся по её острым плечам. Прозрачные капли бриллиантов в глазах льдом искрят на свету. Она будто ослепляет. Торин не понимает себя – почему он не может отвести взгляд? Но его удерживают омуты этих глаз…

─ За прекрасным всегда кроется какая-нибудь трагедия, ─ тихий голос Гэндальфа, сидящего в отдалении, нарушил тишину.

Наваждение пропало. И вновь Торин увидел хрупкую светловолосую девушку с тонкими пальцами, кутающуюся в свой плащ от ночного холода. Холода, который, кажется, все еще живет у нее в груди.

─ Ты прав, чародей, ─ вдруг опомнившись и поняв, что он произнес это вслух, Торин встал, не желая продолжать начатый разговор.

─ Вот такая простая и неинтересная у меня жизнь, – мгновенно оживившись, Риан хлопнула ладонями по своим ногам, обвела всех присутствующих взглядом и закончила свое длинное повествование. ─ Увы, я не могу похвастаться ни отцом ─ королем лесных эльфов, ни мамой ─ придворной принцессой.

Девушка ожидала чего угодно: вопросов, недоверия, негодования, но не молчаливого понимания гномов и Бильбо. Они прониклись её прошлым, ведь хорошо знали каково это. Знали, что сложно остаться без поддержки. Довольно тяжело быть одной, особенно среди недоверия и непонимания других, а при этом еще и добиваться их уважения своими силами.

─ Откуда ты тогда знаешь эльфийскую письменность, раз редко видела эльфов? – спросил Двалин.

─ Мой отец еще до моего рождения пытался обучиться у моей матери письменности и разговору на квенья. И то, что он смог постичь, он передал мне. Сама я никогда не изучала эльфийский язык. Просто потому, что было не у кого, но откуда-то всегда знала, что смогу его понять. Как-будто его знание уже заложено глубоко внутри меня.