But you remember? (СИ)

Двери в темницу снова зашумели, пропуская на лестницу кусочек света, и тут же закрылись. Послышались шаги, и Нарцисса открыла глаза, отстраняясь от клетки. Фигура Грейнджер еле шелохнулась, забиваясь в угол как можно сильнее, плотнее, словно желая слиться с ним и исчезнуть из этого мира. Нарцисса знала, что сейчас будет и лишь сильнее сжимала предплечья пытаясь отвернуться и не видеть. Не видеть и не слышать. Лязга цепей, глухих криков и безобразных разговоров насильников.

Гермиона попыталась вырвать тощие израненные руки, брыкалась и рычала подобно зверю пытаясь скинуть с себя тяжелое тело пожирателя. Уставшее сердце вновь и вновь разгонялось до бешеных ритмов, боль, как стрела в полёте вонзалась в её тело, заставляя кричать и умолять остановиться. Лихорадкой и агонией вперемежку. Когда очередной раздирающий толчок причинил нестерпимую, колющую боль девушка вздрогнула и ухватилась израненными пальцами за руку мужчины ударяя того в грудь, но была резко прижата к полу, отчего удар пришёлся по затылку и всё вокруг поплыло.

Взгляд карих глаз скользит по грязному потолку, стене, решётки, по фигуре что напротив и замирает на железной пряжке ремня, откуда сбоку виднеется металлическая рукоять ножа, или кинжала. Она не стала разбирать и поборов свою слабость одним рывком вытащила его и ударила по тому, кто сейчас особенно низко склонился к ней и обдавал горячим дыханием её висок. Мерзким вонючим дыханием. И смеялся, пыхтел и смеялся, упиваясь безвольностью жертвы.

Удар пришёлся в изгиб шеи, отчего тот захрипел и попытался встать. Она не помнит, сколько раз успела ударить, но удары следовали друг за другом. Быстро. Даже слишком. Глубже и глубже вгоняя в тёплую плоть, откуда уже пульсировала и брызгала кровь. Охваченная слепой яростью, и силами из неоткуда, она вцепилась в него мёртвой хваткой нанося удар за ударом уже не разбирая мест. Её лицо исказила гримаса наслаждения, а с губ срывался смех. Она не помнит, сколько её уже сдерживало человек, но фигур было достаточно много. Её губы кричали: «Нравится ублюдок, нравится?!» она, словно зверь металась по клетке, вырываясь из крепких рук, кричала, вырвалась, кусалась. Лицо и вся левая половина её была пропитана чужой кровью, сбитые в раны пальцы сжимали прутья, пытаясь вырваться.

Покой пришёл чуть позже. Девушка словно выпустила дух наружу и рухнула на пол, утыкаясь лицом в пол, пальцы оставляют ржавый прут, и ладонь безвольно падает рядом. Она кричит. Кричит в пол. Будто это он во всё виноват. Кричит, срывая голосовые связки. Нарцисса сжимается лишь сильнее, с глаз льются слёзы, и немая мольба застревает где-то на языке, теряясь в темноте.

Когда тьма стремительно рассеялась на лестнице, когда все факелы зажглись разом, когда прозвучал лязг открывающихся дверей в клетку, когда чьи-то тёплые пальцы касались лица, Нарцисса напугано сжалась, не веря, уставилась в лицо единственного и самого дорого человека, что она молила каждый день прийти за ней. Женщина попыталась вырваться, но еле уловимый шепот родного человека заставил успокоиться сразу же: «Это я, мама, я, всё хорошо, я рядом…» и она всхлипывает, сжимая его в объятьях, и дрожит.

Не сразу смогли найти в соседней клетке девушку. Гарри метался от клетки, к клетке заглядывая во тьму, и вот она. Искалеченная, абсолютно пустая, грязная, измученная лежит в самом дальнем углу на боку и пустым взглядом смотрит куда-то перед собой. Или не смотрит вовсе. Присутствующие на миг замирают. Можно только представить, что здесь происходило. Но представлять было страшно.

Гарри осторожно, шаг за шагом, приближался к ней. Неприятные хлюпающие звуки на полу отдавались жуткими марашками в теле. Лужи крови вперемежку с грязью. И не только это. Кусочки и сгустки чего-то придавали этому месту липкий страх и отвращение. Ещё шаг и пальцы неуверенно тянуться к ней. К её хрупкому раненному плечу, кофта разорвана и давала прекрасно увидеть грязную рану. Когда её касаются, она вздрагивает и слишком неестественно быстро поднимается и кричит. Ударяет по рукам и отползает в дальний угол. Гарри замирает и шепчет что-то в темноту, словно испуганного зверька пытается выманить на свет.

Всё происходит слишком непредсказуемо. Вырываясь и брыкаясь в крепких руках мракоборцев, она пытается рвануть вперед и хочет собственными руками уничтожить его. Не узнаёт. Не слышит. Не видет и проклинает. Драко испугался этого. Испугался и не верил своим глазам. Не верил тому, что видит перед собой ту, когда-то милую, назойливую, смешную, занудную, милую, сердобольную и добрую Гриффиндорку. Как много определений ей можно дать.

Безумство и истерия.