But you remember? (СИ)

По тонким рукам заструилась горячая полоска крови, металл нещадно сжался на руках, и она зашипела от бесконечной жалящей боли, стараясь из последних сил держать цепи на шее мучителя. Лео ещё раз дёрнулся и локтем ударил девушку вбок, как только хватка ослабла и послышался тихий вскрик, он потянулся за полочкой и быстро подскочил на ноги.

- Круцио!

Омерзительное красное пятно моментально впиталось в худое тело и заставило метаться в агонии. Громкий крик столкнулся со стенами, резонируя, заставляя тонуть. Гермиона выгнулась в спине, зажмурившись и разрывая больное горло в очередном крике. Боль не знала пощады, она врезалась в её тело раз за разом, заставляя зудеть и умолять остановиться. Но девушка не умоляла, она переходила от крика в какое-то неразборчивое бормотание и цеплялась ногтями в свою шею и грудь, раздирая кожу. След за следом, оставляя на коже красные раздражённые полосы, раз за разом пока не сдиралась кожа и не проступили кровавые подтеки.

Теперь к следам на руках, добавятся раны на шее и груди. Опять же, сделанные ею.

Боль пульсацией медленно отступала. Лео опустил палочку, и грубо сжав острый локоть, дёрнул жертву в сторону, заставляя, перекатится на спину. Последовал удар по лицу и грубый мужской голос ворвался в сознание: «Ещё раз так сделаешь, и твои конечности будут разбросаны по всей Англии».

И он ушёл, захлопнув дверь. Гермиона даже не почувствовала боли, когда её ударили по лицу, только горячую волну, поселившуюся в коже. Тяжело дыша, она медленно повернула голову набок и повернулась следом, глухо застонав от боли во всем теле. Дрожащие пальцы, запачканные в её же крови потянулись к газете. Там, где она могла совсем мельком увидеть изображение Драко. Задумчивого, уставшего и такого родного Драко. Желанного и любимого.

Она всхлипнула и подмяла под себя газету утыкаясь лицом в неё и прошептала: «Пожалуйста…найди меня…пожалуйста…»

***

Пожелтевший клочок газеты, что держала женщина в руках, раз за разом воспроизводил тёплую улыбку беззаботного юноши по имени Лео Бастьен. Нарцисса сидела в кресле у постели спящего внука. Комнату ярко освещало обеденное солнце и ласкало любого тёплыми пятнами. Скорпиуса выпустили из больницы, как только он смог встать на ноги. Мальчик прибывал в неестественном для него настроении: замкнут и неразговорчив. Он отвечал, что отцу, что бабушке очень коротко и только по делу. Драко практически все время был рядом с сыном, покорно и в роли наблюдателя сидел у камина. Сказать, что его беспокоило поведение ребёнка, ровно как ничего не сказать.

- Мама? – раздался тихий голос Драко с постели.

Мужчина умудрился задремать рядом с ребёнком, пока убаюкивал его ко сну. А открыв глаза, он видит свою мать, сидящей в кресле с гипнотизирующим взглядом над клочком газеты. Нарцисса не сразу отреагировала, оставаясь всё так же неподвижной и с морщинкой задумчивости на лбу.

- Мам, - Драко осторожно приподнялся, дабы не разбудить сына и сел на край постели. – Я уже не первый раз вижу тебя с его фотографией. Что-то не так?

- Да, - как-то неопределённо и голубые глаза обращаются к мужчине. – Вы уверенны, что юноша погиб?

- Мы получили подтверждение из французской прессы и их суда.

Нарцисса ещё несколько минут выжидающе вглядывалась в глаза Драко, словно ища там что-то, что-то такое, что она так старательно пытается выкопать в своей памяти. Губы дрогнули, и она судорожно вздохнула, сминая бумагу в ладони. Шорох смятой бумаги и потрескивающие угли в камине, вот единственное что из звуков будоражило комнату. Драко удивлённо расширил глаза и раскрыл рот, чтобы что-то сказать, но женщина быстро поднялась и направилась из комнаты куда-то к видимой только ей цели.