Бутлегер и его пёс

Побродив вокруг и проверившись на предмет слежки, я зашёл в заведение. За столиками хлебали жидкую похлёбку несколько унылых, оборванных персонажей, несмотря на зимнюю пору, над потолком гудело несколько крупных мух. Возле входа во второй, полуподвальный зал, куда пускали только прошедших фейс-контроль клиентов, стоял здоровенный толстяк, скрестив могучие руки на объёмистом пузе. Из кармана, замасленного, покрытом пятнами фартука торчала рукоятка мясницкого секача, а на красной, обрюзглой роже, застыло презрение ко всему окружающему.

Я поглазел на зал и неспешно направился к толстяку.

Громила смерил меня презрительным взглядом с ног до головы и проревел басом:

— Ты кто ещё такой?

Очень ожидаемо, Фингал Хили, вышибала в заведении Патрика Уолша, по прозвищу «Сахарная голова», меня не узнал, хотя мы с ним были довольно хорошо знакомы.

Я в ответ пару секунд помедлил, а потом растянул губы в своей фирменной кривой ухмылке.

Толстяк вдруг вытаращил на меня глаза и ахнул:

— Святой Кириан, Бенни, это ты?

Я убрал ухмылку с лица:

— Нет, Святой Бабай…

— Идём, идём… — бурно забеспокоился Фингал. — Патрик у себя.

Я прошёл за ним вниз по лестнице и по узенькому коридорчику, Хили остановился возле едва заметной в темноте двери, почтительно стукнул по ней костяшками пальцев, дождался пока ответят, после чего пропустил меня вперёд.

За большим столом сидел широкоплечий мужик в потёртом твидовом пиджаке, на его огромной башке, действительно похожей на сахарную голову, криво сидел маленький котелок, а на мускулистые предплечья были натянуты бухгалтерские нарукавники.

— Какого хрена ты приволок сюда этого доходягу? — Маленькие глазки прищурились, похожая на печёную картофелину физиономия, гневно скривилась.

— Босс… — Хили покосился на меня. — Это же…

— Заткнись… — Уолш выставил вперёд раскрытую ладонь, озадаченно хмыкнул, после чего выбрался из-за стола и, семеня маленькими ножками, подошёл ко мне.

Патрик Уолш, по прозвищу «Сахарная голова» был карликом, но ни один здравомыслящий человек в Чикаго не посмел бы посмеяться над его физическими недостатками. А фрагменты тех, кто осмелился, уже давно сгнили на свалках. Такого свирепого, хитрого ублюдка ещё надо было поискать. Патрик, как и я, промышлял бутлегерством и так же, как и я умудрялся сохранить свою независимость. Мы никогда с ним не враждовали, но особо близкими отношениями тоже нельзя было похвастаться. Взаимное уважение и партнёрство по необходимости полностью устраивали обе стороны.

— Так, так, так… — Сахарная голова ещё раз хмыкнул, а потом широко расставил ручищи и обнял меня на уровне пояса, выше он просто не мог достать. — Бенни, чёрт побери, как же я рад, что макаронники не смогли тебя отправить к Балору[13].

— Я тоже рад, Патрик… — я похлопал его по широченной спине.

— Ах, что же это я, — Уолш вернулся за стол и вздёрнул в руке большую бутыль, заткнутую кукурузным початком. — Присаживайся, Бенни, пропустим настоящего ирландского пойла. Не переживай, у меня ты как у Святой Бригитты за пазухой, ни одна итальянская тварь сюда не посмеет сунуться. И рассказывай, рассказывай…

— Особо нечего рассказывать, — я присел и взял стаканчик.

— Так уж и нечего… — хохотнул Уолш. — Капоне не успевает хоронить своих засранцев. Некоторые поговаривали, что Аль тебя сожрал, но я знал, знал, говорю, что тебя так просто не возьмёшь.

Мы выпили, раз, другой, а потом Патрик Уолш резко сменил тон.

— Думаю, ты не просто так пришёл ко мне, не так ли, Бенни? — в голосе карлика проскочили сухие нотки.

— Ты угадал, Патрик… — я спокойно на него посмотрел. — Я пришёл к тебе, чтобы поделить между нами Чикаго.

— Поделить? — карлик задумчиво глянул через свой стаканчик на загаженную мухами лампочку под потолком и безразлично поинтересовался. — А зачем мне делить город, Бенни? У меня есть свой кусок хлеба, большего мне не надо. К тому же наша помойка уже поделена.

— Потому что, Капоне не успокоится, пока не приберёт к своим рукам всё, — так же безразлично ответил я. — И моё, и твоё, вообще всё.

И по исказившемуся лицу Уолша понял, что Аль Капоне уже начал прижимать и его.

— Грёбаная итальянская свинья!.. — свирепо вдвинув челюсть, процедил карлик.

— Договориться с ним не получится… — я пожал плечами. — Впрочем, твоё дело, хочешь — ложись под него.

— Говори! — Сахарная голова прихлопнул ладонью по столу. — Я выслушаю только из уважения к тебе.

— Разговор будет, — отрезал я. — Серьёзный разговор. Но чуть позже. У меня сейчас встреча с важным человеком у тебя в забегаловке. От этой встречи зависит очень многое, и я прошу тебя прикрыть нас.

— Ожидается подвох? — карлик покрутил носом и шумно втянул в себя воздух.

— Есть такое чувство.

— Кто может наведаться? Макаронники? Полиция? — Уолш нахмурился. — За тобой или за твоим человеком?

— За нами обоими. Кто угодно, Патрик, кто угодно. Даже ребята Хайме.

После некоторого раздумья карлик кивнул и повторил.

— Только из уважения к тебе, Бенни. Я прикрою. Но останешься мне должен. Хили, иди сюда…

— Босс, — Фингал Хили вывалился из-за двери.

— Надо кое-что устроить…