Бутырка. Тюремная тетрадь

Вчера ко мне не смог попасть адвокат, ему вместо меня через несколько часов ожидания привели однофамильца, но с другим именем. Когда это обстоятельство вскрылось, то старшие решили не напрягаться лишний раз и меня не искать. Хотя между моей камерой и адвокатским корпусом всего метров 20. Но главное, выяснилось, что еще 14 марта, оказывается, мне вручили приговор! Так как мне его не вручали, это большое нарушение — ведь на подачу кассационной жалобы у меня вместо 10 дней, положенных по закону, осталось всего 4. И это еще хорошо, что вовремя пришел адвокат — и что он у меня вообще есть. Узнал я все это только благодаря телефонному разговору вчера вечером с женой. Так что огромный плюс наличия телефонной связи налицо — и понятно, почему: телефон — главный враг тюремщика. Утром я написал подробную жалобу на имя начальника тюрьмы. Жена смогла попасть на прием к одному из заместителей начальника тюрьмы, который помог решить проблему с получением приговора, причем, с ее слов, он потратил на поиск документа достаточно много времени. Вот истинный пример «ручного управления», в режиме которого живет вся страна. Жалко одно, что достаточно неглупый и приличный офицер вместо исполнения своих непосредственных обязанностей вынужден исправлять ошибки своих руководителей, которые просто не заботятся о системном подходе в контроле выполнения служебных обязанностей и норм закона сотрудниками ФСИН. Дело в том, что замначальника тюрьмы, который нам помог, отвечает здесь за воспитательную работу, а не за вручение документов. Вот ему и приходится воспитывать сотрудников СИЗО, а не заниматься перевоспитанием заключенных.

Сегодня мне также удалось попасть в храм, где я смог переговорить с представителем администрации, а также с моим бывшим сокамерником, который уже получил 7 лет по ст. 159, часть 4 и ждет кассационного рассмотрения своего дела. Предмет разговора был один — организация этапа в какое-то конкретное место. Здесь, в тюрьме, ко мне обратился мой сокамерник, положенец централа И., с предложением помочь организовать этап в нужном направлении. Он дал мне понять, что готов договориться об этом с начальником тюрьмы, если я помогу тюрьме установить ТВ-антенну и закупить ТВ-кабель, который можно было бы развести по всей тюрьме (около 5000 метров кабеля). Предложение, по сути, нормальное, так как это не взятка, а польза всем. Но, во-первых, я не понял, зачем между мной и начальником тюрьмы нужен именно такой посредник, ведь у меня нормальные — вполне коммерческие — отношения со многими представителями администрации. Во-вторых, сделав мне это предложение, положенец стал обсуждать со своими партнерами (то есть с братежней), что бы взамен этого (оказание услуги по установке антенны) попросить у администрации. Получается, что при установке антенны в плюсе окажутся не только я и все арестанты централа, которые получат возможность смотреть ТВ в центре Москвы, — но в большом плюсе окажется и «блатное движение», что лично мне не интересно. Вообще предложение положенца стало возможно только потому, что в Бутырке до сих пор нет ТВ-антенны (2009 год!), а стены достаточно толстые и комнатные антенны работают очень плохо.

В любом случае, я собирался получить у знакомого мне представителя администрации ответы на вопросы, которые у меня в связи с этим встали. Он оказался в курсе ситуации с антенной, сказал, что этапов в нужную мне сторону из Бутырки нет, поэтому начальник тюрьмы никаких гарантий дать не может. В общем, как я и предполагал, тема с антенной — это, скорее, попытка местных криминальных лидеров получить какие-то бонусы из ее установки, чем попытка помочь мне. Более того: представитель администрации уточнил, что, по его информации, решить мой вопрос может только Управление ФСИН по Москве, но если обращаться к посредникам, то есть к руководству Бутырки, то это может стоить порядка 25–30 тыс. долларов.

Я поговорил со своим бывшим сокамерником, который рассказал мне о нашем третьем товарище по несчастью, Андрее. Именно Андрей в свое время помог мне переехать с Малого на Большой Спец к нему в камеру. Он уехал из Бутырки спецэтапом в Рязань, куда официально этапов тоже нет. Он решал вопрос напрямую с УФСИН по г. Москве, и ему это обошлось всего в 2,5 тыс. долларов, то есть в 10 раз дешевле.

После обсуждения вопроса с моим этапом представитель администрации спросил меня, не хочу ли я вернуться на Большой Спец, и сказал, что если я решу, это будет стоить 50 000 руб. в месяц. Я был искренне удивлен ценой, ведь на БС невозможно хранить телефон, как я это уже установил опытным путем. И за что тогда платить?!

После службы я получил пакет с продуктами, запрещенными к передаче и употреблению по непонятным причинам, переданные моей женой: сыр «Филадельфия», яйца, хороший чай, шоколад и многое другое. Спасибо за помощь представителям РПЦ.

Владимирский централ — санаторий по сравнению со многими московскими тюрьмами, в частности, с Бутыркой

22.03.09