Бутырка. Тюремная тетрадь

Судя по всему, переезд для меня должен был послужить наказанием по нескольким причинам. Во-первых, Малый Спец, как я уже рассказывал раньше, место не самое приятное, во-вторых, сам процесс переезда мог у меня отнять достаточно много сил и времени. У нас в камере не так давно прошел обыск, поэтому руководство тюрьмы, безусловно, было в курсе того количества вещей, книг и продуктов, которые мне предстояло бы перенести в одиночку на противоположный конец тюрьмы, да еще и в полуподвальное помещение. Однако мне удалось процесс переезда сделать максимально комфортным. Я попросил старшого пригласить мне в помощь ребят из хоз-отряда. Хозбандиты, как мы их здесь называем, так же зная о количестве моих вещей (так как в последнее время мои перемещения по тюрьме участились), прихватили с собой тележку, на которой в тюрьме развозят передачи. Ребята погрузили все мои вещи на нее и перевезли до моей новой камеры. Я, естественно, их отблагодарил: старшой и баландеры получили по пачке «Парламента».

Малый Спец встретил меня неприветливо. Старшой в течение минут десяти не мог открыть замок камеры, в результате ему пришлось пригласить хозбандита, владеющего навыками по отпиранию любых замков. Я подумал: хорошо, что нештатная ситуация случилась не при пожаре или другом стихийном бедствии, а в обычной ситуации.

Моими новыми сокамерниками оказались местные нарушители. Один сокамерник, грузин, был посажен сюда, чтобы изолировать его от активного «движения». Он по образу жизни бродяга, стремящийся стать вором, очень приятный парень, но очень активный (см. Приложение 2). Это может создать местному руководству проблемы в управлении тюрьмой. Второй мой сокамерник — разбойник, был переведен сюда из общей камеры, где был автором уникальной технологии и изготовителем спирта в тюремных условиях. Третий мой сокамерник — его помощник в изготовлении алкоголесодержащей продукции в промышленных масштабах. В общем, коллектив веселый и хороший.

Гоги — так буду называть грузинского сокамерника — поинтересовался у меня причинами моего переезда на Малый Спец. Я вкратце рассказал. Он поддержал меня. Я спросил его, почему он не обращает внимания на многие известные ему факты неправовых и незаконных действий администрации. Он ответил, что для его образа жизни это неприемлемо, у него свои методы борьбы. А если мне понадобится помощь в чем-то — чтобы я к нему обращался.

Я воспользовался случаем и записал рецепт изготовления качественного спирта в тюремных условиях. К сожалению, попробовать его на практике, несмотря на наличие у нас в камере 15 кг сахара, не получится, так как камера небольшая и прятать технологическую цепочку негде. Для изготовления качественного продукта требуется 5–7 суток, так что это возможно только в больших общих камерах.

С момента моего пребывания на МС в прошлом году произошли небольшие изменения. Потолок и стены покрасили в приятные глазу светлые цвета. И, как выяснилось, плюсов от моего переезда на МС несколько. Во-первых, в нашей камере есть «дорога», а в одной из камер над нами сидит мой товарищ с телефоном. Стало быть, я опять могу, пусть и не напрямую, оперативно общаться с волей. Во-вторых, в жаркую погоду в нашей камере очень хорошо, поскольку мы находимся в полуподвале. В-третьих, нас выводят гулять в большие прогулочные дворики, так что одной статьей расходов (сигареты) меньше. Конечно, бытовые условия здесь хуже, душ в камере технологически установить невозможно, а мусор вывозят два раза в неделю, а не ежедневно, как на Большом Спецу. Но, с другой стороны, в прошлом году мусор вывозили один раз в неделю, так что какой-то прогресс виден, не особо, впрочем, приближающий условия содержания к человеческим.

На этой неделе я впервые в жизни увидел крысу. Она вылезла из дальняка и не была убита только по причине того, что мусор вывозят редко, — она разложилась бы в камере. Закрыли дальняк бутылкой с водой, крыса вновь попыталась к нам проникнуть, но сил ей не хватило, так что мы в безопасности.

Шконки в камере рассчитаны на людей ростом не выше 170 см, и металла в каждой килограмм по 150, не меньше. Ну, ничего, придется крепануться, главное, коллектив приятный; много играю в шахматы.

Еще раз встречался с людьми из Управления, рассказал им, как отреагировали местные руководители на наше общение. Мне предложили переехать на любой другой московский Централ, я поблагодарил за дельное предложение, но отказался, так как с арестантами здесь у меня сложились нормальные отношения, а все сложности и проблемы связаны исключительно с администрацией. Меня спросили: какова причина, побудившая рассказать о событиях в Бутырке публично? Может быть, это направленная против кого-то акция? Я попытался объяснить, что корни происходящего не имеют к ФСИНу непосредственного отношения. На примере Бутырской тюрьмы — я уже не говорю о примере моего уголовного дела — я вижу, что какими бы несовершенными ни были наши законы, но прежде чем их гуманизировать и совершенствовать, нужно хотя бы соблюдать имеющиеся.