Бык из машины

Стараясь ступать бесшумно, Тезей обошёл стойку с термоконтейнерами и заглянул из-за плеча ангела в монитор. Фотография девушки с Козьего въезда была растянута на весь экран. При таком увеличении мелкое фото с документа должно было утратить резкость, пойти пикселями, однако снимок остался четким, словно его делали в профессиональной студии на высоком разрешении.

— Смотри. С-смотри… с-с-смотри-и-и…

Волчица превратилась в змею. Из ярко накрашенных губ неслось шипение:

— З-з-зеркало… Видиш-ш-шь? Это ты…

Ангел прикипела взглядом к экрану.

— Сима Ш-шавуш-ш. Ты — С-с-сима Ш-шавуш-ш-ш…

Взяв безвольную руку женщины, Персефона приложила ее ладонь к сканеру. Тот ожил, словно только этого и ждал. Под стеклянной поверхностью двинулась в свой путь полоска фиолетового света.

— …С-с-сима… Ш-шавуш-ш-ш…

Сканер погас.

— Можно разговаривать, — обычным тоном уведомила Персефона.

— И что? Теперь она — Сима?

— Она — ангел. Она приведет к вам цифровую тень.

Главврач обернулась к Тезею, безошибочно определив его местонахождение за стойкой с контейнерами:

— Идёмте. Я вас проинструктирую. Нет, ты останься здесь.

Последняя реплика предназначалась Пирифою.

— Мало крови? — огрызнулся тот. — Еще накачаете?

— Не волнуйся, — Персефона улыбнулась столь многообещающе, что хамство застряло у парня в горле. — Здесь интересуются не только кровью. Уверяю, тебе понравится.

Втроем — Персефона, Тезей и ангел номер сорок девять — они вышли в редеющий туман.

х х х

Инструктаж не занял много времени. Пять минут, и Тезей уже вёл ангела за руку прочь от лаборатории. Персефона вернулась обратно, и Тезей подумал, что если десять драхм за проезд, девятьсот миллилитров крови и секс главврача с восходящей звездой — это и есть плата, то всё не так плохо.

Пряди тумана вились под ногами, морочили, сбивали с пути. Ангел шла молча, без возражений. Ладонь ангела была прохладная, мягкая, податливая. Тезей держал ее с осторожностью, чтоб случайно не причинить боль — он знал свою силу и привык её контролировать. По миниатюрному мостику они перебрались через ручей. Вода несла опавшие листья: охра, кармин, лимон, ржавчина. На другой стороне ждала деревянная беседка, заплетённая плющом.

Тезей усадил женщину на скамейку, сам устроился напротив. Их разделял круглый стол, купол беседки над головами тонул в полумраке. Поёрзав, Тезей устроился поудобнее, протянул руку и вновь взял ладонь ангела в свою. Сквозь ткань одежды он ощутил под локтем твёрдый и холодный мрамор столешницы. Со стороны Тезей с ангелом походили на армрестлеров: упор, захват.

Вот-вот начнётся состязание: кто кого?

Несмотря на осеннюю сырость, Тезею сделалось жарко. Ладонь вспотела, липкая струйка потекла вниз по предплечью, заползла в рукав. Ладони превратились в пару присосок, смоченных солёной влагой, намертво прилипли друг к другу.

Присоски. Солёная вода. Электролит. Жидкостной интерфейс. Мембранная зона. Погружение в цифрал…

Он сосредоточился. Вызвал в памяти образ девушки с Козьего въезда, и когда образ проявился и зафиксировался, очистившись от помех подсознания, произнёс внятно, раздельно, глядя в пустые безмятежные глаза ангела:

— Запрос: Сима Шавуш. Код вызова: двадцать один ноль семь сорок девять.

Секунда, другая, третья. Тезей уже собрался повторить формулу вызова — Персефона предупреждала, что с первого раза вызов может не пройти — но тут женщина моргнула. Прозрачные глаза потемнели: изменился цвет радужки? Черты лица дрогнули, сделались жёстче, рельефнее. Кристаллизация аморфной массы — иное сравнение подобрать было трудно.

В остальном ангел осталась прежней.

— Сима Шавуш?

— Сима Шавуш в прямом доступе.

Тусклый голос без интонаций. Тезей с усилием сглотнул, перевел дыхание. Ладонь была уже не горячей — раскалённой. Вот-вот зашипит, пузырясь, кожа, а ноздри ощутят смрад горелой плоти.

— Запрос: время, место и обстоятельства смерти Симы Шавуш.

Женщина вновь моргнула. Тезею послышался щелчок: слуховая галлюцинация. Он сунул свободную руку в карман, наощупь переключил вайфер в режим диктофона. Вайфер пискнул, подтверждая: запись пошла.

— Время смерти… — отозвалась ангел.

Дата и время совпадали с дедовым сообщением. Именно тогда деда накрыл первый в этом сезоне приступ.

— Точное место смерти определить невозможно.

— Почему?

— Недостаточно данных. Возможно приблизительное определение места с точностью до двух километров. Выполняется.

Перед глазами Тезея замелькала нарезка кадров, как если бы он глядел на монитор. Фургон в свете фонаря: вид сбоку и сверху. Камера слежения на Козьем въезде. Угольные тени: двое в чёрном несут к фургону третьего. Нет, третью. Смена кадра. Фургон сворачивает за угол. На стене дома табличка: ул. Коста Оурани, 21. Смена кадра. Луч галогенного фонаря. Смена кадра. Из мрака проступает силуэт здания. Окна темны, деталей не разглядеть. Смена кадра. Темнота. Смена кадра. Операционная. На столе, в свете бестеневых ламп — обнажённое тело. Лицо хирурга, стоящего над трупом, закрыто маской.

На столе — Сима Шавуш.