Бык в загоне

- Говорила, что ты в дупло ей бутылочное горлышко засунул, - печально вздохнул Тахир - так печально, будто бы не Ванда, а он пострадал от зарвавшегося патрона.

Самид отпрянул.

- Что?

- Да, она хоть и шкура, но честная и порядочная, фуфла гнать не будет. Невыгодно, иначе прогонишь, - резюмировал телохранитель.

Мирзоев на секунду задумался, но только на секунду. Этот человек умел находить выход из любого положения, иногда - самого неприятного для себя.

Нашел он такой выход и теперь...

- Ва, знаешь, наверное, я тогда сам слишком сильно нажрался, - с беззаботной улыбкой оправдания произнес он. - Это же как надо было нажраться, чтобы рот с дуплом перепутать?

Машина неслась дальше, спустя несколько минут Фридрихштрассе с его исторической застройкой осталась позади. Слева медленно проплыл серый купол Рейхстага, вскоре показались Браденбургские ворота и остатки знаменитой Берлинской стены, по кусочкам разбираемой туристами.

- Приедем в офис - поговорим о более серьезных вещах, - нахмурился Самид Мирзоев, когда "линкольн" поворачивал на Курфюрстендамм.

- Об Украине?

- Вот-вот...

***

Фамилия "Мирзоев" вызывала если не отвращение, то, как минимум, стойкую неприязнь у любого, кто с ним сталкивался, - этот человек обладал редкостной способностью настраивать против себя любого более или менее порядочного человека.

Это началось еще давно - в шестидесятые годы отец Мирзоева, известный в Баку партийный функционер районного масштаба, отправил отпрыска в престижный "Артек", предел мечтаний многих сверстников Самида. Будучи прежде всего не столько партфункционером, сколько кавказским мужчиной, отец сунул своему отпрыску сумку с гостиницами - в основном с фруктами.

Разумеется, Самид ни словом не обмолвился об этом обстоятельстве своим новым приятелям и после отбоя, набив финиками, урюком и сушеной хурмой полные карманы, прокрался в туалет - пожирать гостинец. За этим занятием его и застукали пацаны...

Подростковый возраст, как известно, не знает пощады. И Самид, вместо того чтобы с речевками и пионерскими песнями маршировать к пляжу, был вынужден неделю ходить в рубахе с длинными рукавами: тело мальчика, покрытое ссадинами, обильно смазанными зеленкой, вызвало бы у тех, кто не был свидетелем туалетного пожирания плодов щедрой азербайджанской земли, нездоровое любопытство.

Самид, конечно, тут же настучал на обидчиков, и некоторым из них, несмотря на высокие ранги родителей, пришлось отправляться домой...

Эти два качества - мелочная жадность и трусость - были, наверное, определяющими в его натуре. Став небедным человеком Востока и Запада, крупным бизнесменом, Мирзоев по существу не изменился.

Свой капитал он добывал обманом и хитростью, вынуждая многих коммерсантов согласиться на убытки, лишь бы не контактировать больше с этим человеком, и не один из них затаил на него злобу, мечтая при случае отомстить проходимцу.

Наверно, именно по этой причине азербайджанец окружил себя телохранителями. И хотя его жизни пока не угрожала опасность, он ездил исключительно в сопровождении охраны, никогда не "светился" в многолюдных местах - особенно там, где мог встретиться со своими земляками. Даже приходя в ресторан, он приступал к еде только после того, как верный Тахир пробовал принесенное блюдо...

Мирзоев, в отличие от Сергея Никитина, никогда не задавался вопросами "а если бы..." Он просто брал от жизни все, что мог, и даже чуть-чуть больше.

А сейчас он думал только об одном - на сколько десятков марок увеличить плату за "абонемент" польской шкуре Ванде Сверубской...

***

Сергей, отправленный стараниями Лены на Пальма-де-Майорку, не имел желания напрягать извилины, в его расплавленной от южного солнца голове не оставалось места философским размышлениям над извечным вопросом "а если бы".

Описанный в рекламном проспекте испанский курорт превзошел все его ожидания. Наверное, таким, думал он, и был библейский райский сад, откуда Бог Саваоф изгнал Адама и Еву за то, что те по наущению Змия вкусили запретный плод. После дождя, слякоти и грязи серых московских улиц - яркая зелень, обилие настоящего тропического солнца, аккуратно подстриженные газоны, каскады светящейся рекламы в сочетании с блеском дорогих отелей могли и более искушенного человека, нежели он, свести на какой-то миг с ума.

Всему разнообразию всевозможных развлечений Сергей предпочитал дни напролет проводить в шезлонге у гостиничного бассейна. С невольной усмешкой наблюдая за фланировавшими примадоннами местного масштаба, он пытался определить их примерный возраст и национальность. Эта игра с самим собой от души забавляла Сергея, если с первым дело обстояло довольно просто, так как приблизительный возраст девушек колебался от восемнадцати до двадцати восьми, то со вторым было несколько сложнее.

Ровный, устойчивый загар праздно шатающихся дам, стройность ног и пышные формы делали их похожими друг на друга. Иногда ему казалось, что, проведи он ночь с одной из этих красоток, наутро мог бы не узнать, кто из них дарил ему свои ласки.