Быки, медведи и миллионеры

Помню, однажды, будучи в моем офисе в Беверли–Хиллз, один из брокеров завел меня в аптеку на бульвар Уилшир. Он показывал мне то, чем действительно интересовался. Это был парень, у которого был отрицательный баланс и он показывал мне расчески по 900 долларов за штуку. Он сказал мне: «Вот, видишь эти чудесные расчески?» Можете себе представить? Они стоят по 900 долларов за штуку, а он будет счастлив до безумия, если у него будет такая. Он меня несколько шокировал. Он хотел купить эту расческу и сидеть «на консервах» в течение последующих трех месяцев. Вот это ментальность!

Вопрос: Маршалл, считаете ли Вы, что такие люди по–прежнему есть в отрасли?

Маршалл: Да. Недавно я ездил в командировку во Флориду и увидел там нескольких людей, у которых, на мой взгляд, были похожие характеры. Возможно, не настолько радикальные, как–несколько лет назад, но эти ребята — того же поля ягоды.

Вопрос: Как, на Ваш взгляд, изменилась розничная сторона бизнеса за последние 25 лет?

Маршалл: Она значительно изменилась. Отрасль в целом стала значительно более профессиональной. У нас была нисходящая спираль комиссионных ставок, которая сделала клиентов более изощренными и более агрессивными в отношении того, чтобы знать, с кем они имеют дело. Так же есть институциональный бизнес, которого у нас раньше не было, так что объем и профессионализм значительно выросли.

Вопрос: Считаете ли Вы, что средний розничный клиент является сегодня более изощренным?

Маршалл: Абсолютно уверен. Двадцать пять лет назад очень мало людей вообще что–то знали о товарных рынках. А сегодня — я поражаюсь! У меня есть клиенты, которые после пяти–шести месяцев знают ровно столько же, сколько я после пяти–шести лет!

Когда я пришел на биржу в ноябре 1960 года, полагаю, что о товарных рынках было написано всего пару книг. На сегодняшний день их сотни, возможно, тысячи! Сегодняшний инвестор — гораздо более серьезный и грамотный трейдер.

Вопрос: 35 лет спустя, что Вам так нравится в биржевой торговле?

Маршалл: Мне нравится работать с трейдерами. Трейдеры любят повеселиться, они веселые, интересные люди. Я хочу сказать, у нас на бирже есть доктор философии, и есть ребята, которые только что закончили среднюю школу. Но они интересные, живые люди, которые очень успешны в том, чем они занимаются, и мне нравится быть в их компании. Думаю, это дает мне энергию!

Вопрос: Расскажите о лучшем моменте в Вашей карьере.

Маршалл: Когда меня выбрали в совет директоров Чикагской товарной биржи. Было очень приятно получить подобный вотум доверия от своих коллег. Для меня это было великое потрясение.

Вопрос: Выигрыш на выборах сравним по степени ощущений с Вашей первой крупной сделкой?

Маршалл: Я бы сказал он сильнее, гораздо сильнее! После всех этих лет обладать таким уровнем доверия со стороны коллег–трейдеров, это было чрезвычайно приятно.

Вопрос: Кто выделяется среди других как наиболее запоминающийся персонаж, которого Вы когда–либо встречали за свою карьеру?

Маршалл: Сидни Мэдафф, вместе с которым мы владели «Мэдафф. Кэмен экд Штайн». Когда я впервые пришел на биржу. Сидни был «человеком». Я хочу сказать, он, безусловно, был ведущим трейдером на бирже. Он был очень мягким и добрым человеком. Эти черты его характера действительно выделяются. У него был зондирующий взгляд и очень острый ум.

Я пробыл в операционном зале для трейдеров три недели в то время, когда трейдеры почти не разговаривали с новичками до тех пор, пока они не показали себя, а Сидни, человек из высших кругов, подходит ко мне и спрашивает, что я думаю о рынке. Это было чрезвычайно волнительно для человека, который проработал здесь всего три недели, и вдруг — ведущий трейдер в зале, возможно, даже во всей стране, подходит к нему и спрашивает, что он думает о рынке. Конечно, я сказал ему, что думаю, но я также добавил: «Господин Мэдафф, я и представить себе не мог, что Вам может быть интересно мое мнение».

Вопрос: А он?

Маршалл: Не знаю, но его выделяет уважительность и серьезность. Он дал такому молодому парню как я почувствовать, что ему может на самом деле быть интересно мое мнение. Я думаю, возможно, это было составляющей его успеха, то, что он был хорошим слушателем. Он мог чему–то научиться из неожиданного источника. В конечном итоге мы стали партнерами.

Вопрос: Я очень хорошо помню Сидни. Он определенно был трейдером с очень серьезными убеждениями.

Маршалл: Да. У него определенно было свое мнение. Он с интересом слушал мнения других трейдеров, но у него было свое собственное мнение и он ему следовал. И у него были крупные взлеты и падения, но он всегда был предан своему собственному закону. У него была непоколебимая уверенность в своем собственном анализе, пока рынок не доказывал ему, что он не прав.

Вопрос: Что нового Вы узнали о себе, торгуя на бирже?