Быки, медведи и миллионеры

Вопрос: Ну, Вы явно не считаете это достаточно веской причиной для того, чтобы в этом не участвовать. Напротив, кажется, что это подталкивает Вас к тому, чтобы в этом участвовать.

Робин: Так оно и есть. Мой анализ рынка очень точен. Для меня самой основной задачей является преодоление разрыва между моим анализом и исполнением. Я считаю это ключевым вопросом в своей торговле на бирже.

Как я уже говорила раньше, я начинала, занимаясь в течение ряда лет просто анализом по очень многим рынкам и этот анализ был предельно ясным. Я хочу сказать, я могла указать, куда рынок пойдет сегодня, завтра, через неделю, в следующем квартале! Я могла сказать — это самая низшая точка месяца, это самая высшая.

Вопрос: Всегда проще говорить об этом со стороны, чем когда ты «в поле», не так ли?

Робин: Да, Вы отлично это сформулировали, потому что так много разного происходит, пока ты находишься «в поле» и играешь.

Вопрос: Робин, к чему, на Ваш взгляд, Вы идете? Ранее Вы упомянули потребность контролировать. Это то, над чем Вы должны работать?

Робин: Да. определенно. Это та часть меня, которая сгорает на рынке. Так что за этим нужно пристально следить. Существует фаза, которую ты проходишь, где ты думаешь, что не можешь проиграть. И ты убеждаешь себя в том, что ты точно знаешь, что дальше собирается делать рынок. Затем, усложняя проблемы, ты думаешь, что поскольку ты не можешь проиграть, ты можешь также воспользоваться полученной прибылью, когда рынок идет против тебя. Настолько сильно ты это чувствуешь. Но тебе нужен этот опыт ошибок, чтобы ты мог научиться быть дисциплинированным трейдером, что при окончательном анализе означает наивысший контроль. Ты учишься на своих ошибках, если решил обращать на них внимание.

Я участвовала в той крупной сделке по платине. Это было подсказкой.

Вопрос: Вы тогда торговали за счет учреждения?

Робин: Нет. Мы торговали за свой собственный счет.

Вопрос: У Вас была своя торговая группа?

Робин: Да. И мы действительно были уверены в этой сделке. И, знаете, по иронии судьбы, чем ниже он опускался, тем больше уверенности он вселял, уверенности в том, что он вернется, и что на самом деле он еще не рухнул. Я хочу сказать, он не шел в нашем направлении, но и на части не разваливался.

Вопрос: И конечно, чем ниже он становился, тем более привлекательной становилась его покупка, верно?

Робин: Мы все просто ждали «крупного колебания». И однажды мы пришли и — Боже мой, я никогда в жизни не видела более длительного снижения.

Вопрос: Плохая линия диаграммы?

Робин: Да, линия графика. Полагаю, возможно, это была плохая цена, но она смотрела на нас. Мы находились в ситуации полного отрицания. На самом деле все кончилось тем, что мы закрыли компьютер простыней на день.

Вопрос: И это помогло?

Робин: Боль была настолько ужасной, что не было возможности справиться с ней иначе. И мы не вышли из игры, мы по–прежнему не вышли из игры! Простыня была просто первым шагом. В конце концов боль стала настолько сильной, что нам просто пришлось выйти из игры. Конечно, никто даже не думал о том, чтобы на этом этапе рискнуть.

Вопрос: Кажется, дошло до момента, где ты либо избавляешься от позиции, либо вынужден приобрести новую простыню.

Робин: Одеяло. Чтобы оно не явилось к тебе ночью! Это лишь один из многих случаев, произошедших со мной на пути к трейдерской дисциплинированности.

Вопрос: Считаете ли Вы, что в Вашей биографии было что–то, что подготовило Вас к биржевой торговле?

Робин: Музыка. Я музыкант и до того, как пойти в колледж, всерьез задумывалась о музыкальной карьере. Я слышала, что идея узнавания моделей, то есть то, чем я пользуюсь в своем графическом анализе, связана со способностью читать и интерпретировать музыкальные партитуры.

Вопрос: На каком инструменте Вы играли?

Робин: Фортепиано.

Вопрос: Считаете ли Вы, что музыка влияет на Вашу биржевую торговлю?

Робин: Думаю, да. Музыка порождает внутри тебя поток. Возможно, она создает внутреннюю атмосферу для интуиции, которая, как я полагаю, играет важную роль в биржевой торговле.

Вопрос: Вы высказали мысль, что Ваша способность распознавать модели, возможно, идет от Вашей способности читать музыку?

Робин: А также слышать музыку. У музыкальных фраз, тонов и связей внутри мелодий существуют определенные свойства.

Вопрос: Взаимозависимость между тонами и мелодией?

Робин: Совершенно верно, и там проводится много детективной работы. И когда я исследую ценовой график, я также чувствую себя сыщиком. Я ищу связи. Я ищу ключи к пониманию. Очень часто я говорю с графиком. У меня есть тысячи исследований моих графиков, картинки и цветовые коды, по которым я могу немедленно увидеть и почувствовать, что говорит мне график.

Вопрос: Так что Вы определенно считаете, что Ваше музыкальное образование в детстве и Ваш непрекращающийся интерес к музыке подготовили Вас к биржевой торговле?

Робин: Да, я думаю, это был бесценный опыт.